Но предел был близок — обезвоживание или еще какая гадость. Нужно спешить. Я обогнул тело коня, направляясь к капсуле и контрольной панели.

Из-за пыли и вони собственной паленой шерсти я едва не проскочил мимо хрустального седла. Оно разлетелось на куски, когда защитное заклятие потеряло силу, исказилось или чего там с ним случилось. Точно, Куртис Ньютон скорчилась под панелью управления. Ее обшивка, додонский дуб, защитил астронавтку. Но если бы она попыталась вылезти из капсулы, хрустальные осколки исполосовали бы ее как мечи, а металл вокруг пылал, словно костер для еретиков в средние века.

Но если Куртис сейчас не вытащить, она зажарится. Позади нее я углядел распахнутую дверь туалета. Небольшая заклятая гидра превратилась в лужу простой воды, которая мало-помалу испарялась и капала на изображение Хепера.

Время! Я рванулся сквозь раму к благословенной деревянной панели. Хрустальные ножи кромсали мое тело, но раны затягивались прежде, чем я успевал почувствовать боль.

Пилот ошеломленно уставилась на меня. Из раны на голове струилась кровь. Но повреждения этим не ограничивались. Лошадиная туша, падая, приняла основной удар на себя, но осколки все-таки задели Куртис. У нее хватило сил отстегнуть ремни и выбраться из кресла, но потом раны заставили ее рухнуть на палубу. Я заметил медного орла, который должен был унести ее из этого кошмара. Одно крыло птицы было сломано.

Я лизнул руку Куртис и дернул мордой в сторону выхода. Она догадалась, несмотря на то, что была оглушена.

— Стив Матучек?

Сквозь боль в голосе прорвалась надежда. Я кивнул и прилег. Она вскарабкалась мне на спину, обхватила за шею и свесила ноги по бокам.

Ожидание страшной боли еще страшнее самой боли. Но я справился. Как я вынес ее из капсулы, я уже практически не помню.

Разбитая махина у нас за спиной раскалилась докрасна, но мы были уже далеко. Я ощутил лишь слабое тепло. Постепенно я исцелялся и боль покидала тело, зато навалилась жуткая жажда и голод, как всегда бывает после выздоровления. Плюс крайняя усталость. Я упал. Куртис сползла со спины и приткнулась под боком. Дрожащей рукой погладила меня по голове.

Подоспела спасательная бригада. Они были хорошими работниками, просто никто из них не был готов — ни морально, ни технически — к такому кошмарному повороту событий. Их колдун довольно быстро сумел изгнать то, что вселилось в метлы, учитывая тот факт, что он вообще не понял, с чем имел дело. Это „нечто“ ушло. Тем более, что его разрушительная миссия была выполнена.

Спасатели оттащили нас с Куртис в медпункт. К сожалению, в медпункте было все, что полагается нормальной больнице. Приняв человеческий облик, я немедленно потребовал дать мне трусы и сразу же отпустить. Дудки! Получил я только какую-то дурацкую хламиду, и целая команда лекарей набросилась на меня со всеми тестами, которые мне только известны, и кучей других, о которых я и слыхом не слыхивал.

Но наконец явилась Джинни и спасла меня. Никогда не видел более великолепного зрелища, чем Джинни со своим выуженным из косметички раздвижным волшебным жезлом, на конце которого сиял звездный свет! (Нет, Джинни бывает великолепна и без волшебного жезла, но это уже вас не касается.) Джинни сразу же предложила свои услуги аль-Банни, и не успел он ответить „да“, как она кинулась искать причину случившегося.

— Потом расскажу, — сказала она мне. Устала она побольше моего, судя по поникшим плечам и охрипшему голосу. — Не то чтобы я действительно что-то раскопала. Поехали домой. Когда мы вернулись, восточный окоем светлел.