В Москве тоже рассчитывали на такой ход событий и перевели дыхание. Градов до последней минуты надеялся, что политикам и дипломатам удастся договориться и не допустить войны. Доклад Гридина не оставил и следа от надежды. Тяжелая артиллерия грузинских войск уже четвертый час ровняла с землей не только позиции осетинских ополченцев, расположение батальона российских миротворцев в «южном лагере», но и гражданские кварталы Цхинвала. Под руинами гибли беззащитные старики, женщины и дети. Эта была подлая, вероломная война!

В душе Градов снова поднялась свинцовая волна ненависти. Пальцы, сжались в кулаки, а кожа от напряжения побелела на костяшках. В эти мгновения он всем своим существом находился там, в объятом пламенем пожарищ Цхинвале, рядом с подчиненными.

— Георгий Александрович, как ситуация? Большие потери? — решился нарушить невыносимо тягостную паузу Зайченко.

— Ситуация? Потери? — машинально повторил Градов.

— А что Тбилиси? — спросил Сердюк.

— Тбилиси? Сволочи! Как фашисты в сорок первом! — прорвало Градова.

— Изверги! Там же дети, старики! — негодовал Зайченко.

— Буш, мерзавец, вскормил этого пса Саакашвили! — взвыл Сердюк.

— Ничего, разберемся с их псарней! — заявил Градов.

— Ответят! По полной программе! — выразил вслух общее чувство Градов и потянулся к аппарату прямой связи с Директором.

В двери возник взволнованный дежурный.

— Извините, товарищ генерал! Агольцев выходит из Абхазии и требует немедленно соединить с вами! — доложил он.

— Прям-таки требует? — проворчал Градов.

— Да! У него ЧП! — замявшись, ответил дежурный.

— Час от часу не легче, — вырвалось у Зайченко.

Градов поднял трубку. В кабинете, так будто тот был рядом, зазвучал голос Агольцева.

— Извините, товарищ генерал-полковник, у нас… у меня…

— Виктор Александрович, не время извиняться! В Южной Осетии война! Давай по существу! — оборвал Градов и в следующее мгновение изменился в лице.

— Что?! Как такое могло произойти?! — больше у него не хватило слов.

Зайченко и Сердюк напряглись, и их взгляды сошлись на Градове. На него было страшно смотреть. А когда к нему вернулся дар речи, он дал себе волю:

— За это голову мало оторвать! Агольцев, ты хоть понимаешь, что вы натворили?!

В ответ из трубки доносилось невнятное бормотание. Взяв себя в руки, Градов потребовал:

— Агольцев, давай без соплей и по порядку.

Связь с Абхазией пока работала устойчиво. Зайченко с Сердюком стала понятна бурная реакция Градова. Тут было от чего схватиться за голову.

— Кочубея взяли на явке с Багратионом, — повторил Агольцев.

— Это я понял. Где? Когда? Ты можешь доложить толком? — терял терпение Градов.

— В километре от «лечебницы».

Взгляды генералов обратились к карте Грузии.

— Так это же Зугдидский район?! Какого черта их туда понесло? — недоумевал Зайченко.

— Георгий Александрович, вы же категорически запретили работать с агентурой на сопредельной территории?! — ничего не мог понять Сердюк.

— Это я у тебя должен спросить, Анатолий Алексеевич? Твои же подчиненные! — в сердцах бросил Градов и снова обрушился на Агольцева: — Мои приказы вам что, не указ? Какого лешего вас туда понесло?

— Багратион сообщил: есть убойная информация.