Анджелин еще стоял над саркофагом, силясь вспомнить, что было с ним на вересковых пустошах, откуда два года назад его выдернул Згаш — воскресив из мертвых, — когда почувствовал, что не один. Он быстро обернулся — у стены стояла бледная тень девушки.

— Вы? Здесь?

— Здесь. — Анита сделала шаг. — А ты?

Она почему-то всегда говорила ему «ты», и поправлять ее совершенно не хотелось.

— А я… вас искал.

— Почему?

Граф пожал плечами. Ответа на этот вопрос у него не было.

— Я жду, — произнесла она.

— Вечера?

Она кивнула.

— Осталось несколько часов. — Анджелин посмотрел на останки предка. Несмотря на то, что прах не был похоронен должным образом, он смог отправиться на вересковые пустоши — при переносе гроба над ним была отслужена панихида, и мятущийся дух обрел покой. Анита, должно быть, завидует ему. — Потом вы будете свободны.

— Да. Потом мы оба станем свободны и обретем покой.

— Живым покой только снится, — промолвил граф и тут же обругал себя. Как он мог забыть! — Простите, я не хотел напоминать…

— Мне страшно, — прошептала вдруг девушка. — Там темно, пусто и холодно.

— Нет, — мужчина покачал головой, вспоминая, — там светло. На курганах горят костры. Цветет вереск. За накрытыми столами сидят предки — те, что ушли раньше. Там спокойно и… хорошо.

— А ты там был? — Она подняла взгляд.

— Да. Но недолго. Меня вытащил оттуда названый брат.

— Почему? Если там так хорошо, почему ты вернулся?

— У меня остался долг, — пожал плечами Анджелин. — Мой город, который я люблю. Мой друг. И мои предки. Я — последний представитель рода Масов, хотя таковым может считаться и мой названый брат, а еще давно у меня был дядя, который пропал без вести, и о нем никто ничего не знает — даже духи предков. Официально других Масов не существует, и я должен жениться и оставить после себя потомков.

— У меня ничего этого нет. Я могу уйти. И скоро уйду.

— Скоро, — кивнул мужчина девушке. — Но немного времени еще есть.

Говорить было больше не о чем, дела ждали наверху, и Анджелин, постояв еще немного, направился к выходу. Но, поднимаясь по ступеням, скорее ощутил, чем услышал за спиной шаги, и догадался, что Анита идет за ним. Ужасно хотелось обернуться, но какое-то странное чувство мешало это сделать. «Иди и не оглядывайся!» — как будто шептал кто-то.

«Я не один! Она со мной!» — эта мысль наполнила душу теплом, словно в пустую чашу плеснули доброго вина. И хотелось нести ее тихо-тихо, чтобы не пролить ни капли. Строки, которые он так еще никому и не сказал, сами пришли на ум: «И чаша твоя не опустеет, ибо я — твое вино!»

Чтобы не потерять это чувство, пришлось свернуть к своим покоям. Байты с их вечной суетой, шумом, а теперь и истериками по поводу недавних событий, занимали одно крыло замка, а он, практически в полном одиночестве, располагался в другом. Нет, надо как можно скорее перебираться в Большие Звездуны! Как только уедут родственнички, назначить толкового управляющего и воспитателей для малышки Луны — и уезжать.