— Эй, детки, помолчите! — Лесли слегка повысил тон, что немедленно остудило невестку, свёкра она слегка побаивалась, что не мешало ей, впрочем, время от времени беззастенчиво помыкать добродушным стариком. — Может стоит дослушать парня? Мне показалось, что он еще не закончил, — дед повернулся к Дику и подмигнул ему. По-видимому, старый хитрец давно обо всем догадался и уже принял свое решение, знать бы какое — Давай, парень, выкладывай свои планы…

— Это уже не планы… — вздохнул Дик, внезапно подумав, что разговор, похоже, пройдет еще труднее, чем он ожидал. — Вчера я подал заявление на универфак.

— Это ерунда, заявление заберешь — Элен, похоже, не намерена смириться с серьезностью его решения, скорее даже не думала, что ее сыночек уже вырос и стал способен на самостоятельные поступки — И вообще, что за глупость ты вбил себе в голову? Патруль… это так… — мать замялась, подыскивая подходящее слово, вместо вертевшегося на языке “немодно" — так несовременно и неперспективно. И опасно, наверное… В общем, не морочь мне голову, говорить тут совершенно не о чем. Я, в общем-то даже не возражаю, если ты годик поработаешь у отца, осмотришься, а там может и …

— Извини, мама, но я уже все решил. Окончательно.

Дед хрюкнул, из всех сил стараясь сдержать смех — выражение лица Элен сделало бы честь лучшим актрисам Голливуда. Отец недоуменно смотрел на Дика, в шестнадцатый раз протирая очки пальцами, вместо лежавшей под рукой салфетки, от чего они уже полностью потеряли прозрачность. Вообще, его привязанность к очкам была семейной традицией — стоило пожелать, и зрение исправили бы за пару часов безо всяких проблем, однако Джон упрямо считал, что стекла в старинной роговой оправе придают ему солидности.

— А посоветоваться ты, конечно, не мог? — на глазах Элен появились слезы, губы начали предательски дрожать — Мы что, вообще ничего для тебя не значим? Ты посмотри, у отца из-за твоих известий инсульт будет, ты его совсем не бережешь…

— И мать опять до слез доводишь — вставил отец.

— Как ты не понимаешь, мы же заботимся о твоем будущем… Кому сейчас нужен этот Патруль, правительство их не любит, я вот в газете читала, что им опять урезали фонды. Если ты уж так хочешь путешествий, так отец может быть сможет тебя устроить на какой-нибудь лихтер к Тарку, на пару рейсов… Ты же видишь, у отца — Элен уже не вспоминала о своем намерении сделать из Дика дизайнера, прекрасно понимая, что сейчас эта тема будет непопулярна, а поддержкой мужа надо заручиться — и жалование высокое, с доходом офицера не сравнить… Да и льготы…

— Мама, я…

— И скорее всего тебя зашлют там в какую-нибудь дыру, вроде Ленна, где ты будешь торчать лет десять. Ты что, хочешь чтобы я умерла от старости, до смертного одра питая несбыточную надежду хоть раз напоследок увидеть своего сына? Нет, скажи, ты ведь этого хочешь? — слезы уже текли ручьем, медленно, но неуклонно подмывая решимость потенциального кадета.

Дик все отчетливей чувствовал, что начинает сдавать позиции. Страдания матери выглядели такими неподдельными (Элен вообще всегда была хорошей актрисой, а уж если вставал вопрос о благополучии ее единственного сына, то тут уж она старалась вовсю), отец насупился и тоже, казалось, был готов вставить свое (может и не очень веское, но все же свое) родительское слово. Парень прекрасно понимал, еще немного, и родители дойдут до мольбы, а с этим бороться просто невозможно. Все его существо воззвало о помощи, обращая этот глас вопиющего в пустыне к единственному человеку, который в этой ситуации если и не на сто процентов поддерживал Дика (а может и на сто, кто знает старого хитреца), то по крайней мере мог ему помочь разрядить обстановку.