Поначалу тяжелее всего переносился ранний подъем — с точки зрения Дика и восемь утра — это слишком рано, а тут курсантов поднимали в шесть. Однако, к своему глубочайшему удивлению, он быстро понял, что часовая гимнастика на плацу способна запросто выбить из его головы остатки сна. На шестой день он благополучно открыл глаза примерно за минуту до сирены, которая будила стажеров каждое утро, и понял, что вошел в ритм. Дальше будет легче.

В общем, все испытали огромное облегчение, когда наконец вечером на седьмой день было объявлено, что исследования завершены. Вся группа, сто пятьдесят человек, собралась в большом лекционном зале. Настроение у большинства было приподнятое, в основном каждый примерно знал, чего ему ожидать, хотя инструкторы до последнего дня хранили гробовое молчание. Кое-кого мучили дурные предчувствия…

Здесь собрались все, кто измывался над стажерами в течение этой недели. Офицеры прибыли в парадной форме, даже со шпагами — признак исключительной торжественности момента. Многие мундиры сверкали наградами. Дик чуть не потерял дар речи — сухонький старичок, который ощупывал и осматривал его перед каждым прохождением центрифуги, и обычно был одет в довольно потертый, но всегда снежно белый халат, теперь тоже находился в президиуме, только сейчас в его петлицах сверкала эмблема полковника медицинской службы, высшее звание, которого можно было достигнуть в этой отрасли. Как минимум это означало не один десяток серьезных работ в области теоретической или прикладной медицины. И на груди у него, на темно-красной бархатной ленте, огнем горели золотые звездочки — каждая из них означала участие в исследовательской экспедиции. Их было очень много…

На трибуну поднялся начальник Академии, адмирал Франк Ченнинг, шесть лет назад переведенный на эту должность с поста командира второй эскадры (всего было четыре эскадры — Первая, Нептунианская, Меркурианская и Четвертая, корабли которой не имели постоянной базы и, как правило, занимались исследованиями, конвоированием транспортов. Большая часть Четвертой была рассредоточена по колониям).

— Леди и джентльмены, прошу тишины. С вашего позволения, я зачитаю результаты исследований, которые должны были показать вашу пригодность к выбранной профессии… Напоминаю, что отчисленные по состоянию здоровья имеют первоочередное право на получение работы на планетарных станциях Патруля. Вопросы?… Отлично, итак, приступим…

Адмирал взял со стола список, и объявил:

— Альтов, Владимир…

— Я! — поднялся невысокий парень с рыжими волосами и широким веснушчатым лицом.

— Годен к службе в корпусе универсалистов Патруля. Поздравляю, кадет!

— Спасибо, сэр!

— Ауэрбах, Рихард … годен к службе …

— Дамбровский, Вацлав … годен к службе …

— Дженнингс, Роберт … годен к службе …

— Диксон, Джоанна … годна к службе …

— Дюбуа, Иветта … годна к службе …

— Форсайт, Пол … не годен к службе в Патруле по причине плохой сопротивляемости перегрузкам… Сожалею, молодой человек, но это требование для универсалиста — одно из самых важных…

— Келадзе, Шота … годен к службе …

— Юн-Си, Ким … не годен к службе в корпусе универсалистов Патруля по причине непрохождения теста на математические способности… Рекомендую перевод в корпус морской пехоты, или, если пожелаете, в корпус ксенологов. Сожалею…

— Петров, Степан … годен к службе …

— Старк, Ричард … годен к службе …

— Томсон, Джон … годен к службе …

— Такэда, Анна … годна к службе …

Через час, когда церемония закончилась, четверка приятелей собралась в комнате у Рича… Все находились под впечатлением, переживали за товарищей, которым придется расстаться с мечтой о кабине истребителя… Особенно было жалко Кима, крошечный кореец обладал железным здоровьем и великолепными физическими данными.