В буфете было безлюдно. Лишь двое школьников подростков, мальчик и девочка, о чем-то оживленно болтали за столиком в углу. Ларин подошел к стойке и начал изучать ассортимент. К нему лениво подошла пухлая буфетчица.

— Что-нибудь желаете? — спросила она.

Ларин вздохнул. Он, пожалуй, выпил бы рюмку коньяка, но этому препятствовало два обстоятельства. Во-первых оперативник был на службе, а во-вторых цена на коньяк в театральном буфете была столь высока, что, учитывая демократичность местной публики, трудно было понять, на кого она рассчитана.

— Сварите чашку кофе, пожалуйста,— сказал Ларин.

Потягивая невкусный кофе оперативник рассматривал стены театра с огромными фотографиями артистов, членов коллектива. Под каждой из фотографий стояла подпись — имя артиста и звание. Ларин отметил, что в театре «На Неве» работает немало заслуженных и народных артистов. Имелись также заслуженные деятели искусства и лауреаты различных премий. Незаметно промчались пятнадцать минут. Должен был появиться директор театра Гальперин. Ларин спустился вниз, и уже знакомый нам гардеробщик объяснил капитану, как пройти в директорский кабинет. Найдя нужную дверь оперативник постучал и зашел в помещение. Стены небольшой комнаты были сплошь оклеены афишами, шкаф с потрескавшимися стеклянными дверями ломился от рулонов бумаги, стопок программок и прочего бумажного хлама. За столом сидел невысокий человек лет сорока с небольшой неаккуратной бородкой и изрядным брюшком.

— Добрый день,— сказал капитан.

Он вошел в кабинет и показал директору удостоверение.

— Меня зовут Андрей Ларин, я из Уголовного розыска.

Хозяин кабинета улыбнулся.

— Евгений Гальперин,— сказал он,— администратор.

Ларин сел напротив Гальперина.

— Что же вас к нам привело? — поинтересовался дирекгор,— мне кажется, уж где, где, а здесь делать вам совершенно нечего.

— Вы думаете?

— Убежден! Как, впрочем, и мне.

Гальперин горько усмехнулся.

— Что же вы так о своем театре? — решил выяснить оперативник.

Администратор явно был не в духе. Он с досадой поморщился. Очевидно, прошедшие праздники гулко отзывались в его голове.

— Когда я пришел сюда работать,— сказал Гальперин,— театра уже не было. Остались лишь руины. Пепелище.

Ларин был удивлен неожиданной откровенностью собеседника.

— А где вы работали раньше? — спросил он.

Гальперин закатил глаза.

— О раньше... Я много где работал. Я даже занимался производством сувенирной продукции.

— Успешно?

—  Сначала да. Я был одним из первых, еще на заре перестройки. Потом началась сильная конкуренция, пришлось уйти в шоубизнес.

Гальперин вынул из кармана пачку сигарет и предложил Ларину Новые знакомые закурили.

— Это были хорошие годы,— предался воспоминаниям директор театра.— У меня был один потрясающий случай. Я за один день заработал столько денег, что даже не смог их вынести из кабинета.

Ларин отметил, что Гальперин очень словоохотлив. Скорее всего в театре он уже давно наскучил всем своими разговорами, поэтому с радостью набросился на нового человека.