Парень поднял руку и взглянул на часы.

— Думаю, да.

— Вот деньги. — Селин передал Кристиану пачку купюр. — Не забудьте взять чеки для отчетности.

— О'кей, босс. Можно мне взять фургон?

— Конечно! Только ничего не забудьте. Я не хочу, чтобы кто-то обиделся. Держите список перед глазами, хорошо?

— Конечно, босс.

— Да, и не забудьте про праздничную упаковку. Каждому!

— Как скажете, босс. Можно идти?

— Идите, Кристиан.

Парень сунул список в карман, повернулся и браво зашагал к двери. Селин проводил его задумчиво-тревожным взглядом.

Неужели он, Жозе Селин, настоящий патриот своей страны и исполнительный сотрудник, радеющий за свое дело, решился на это? Неужели сейчас, именно в этот момент, он предает интересы своей страны?

Поверить в это было невозможно. И все же это была правда.

Селин вдруг вспомнил один разговор, имевший место несколько лет назад.

— Жозе, — говорила жена, глядя на себя в зеркало и подкрашивая губы. — Ты уверен, что новая должность — это скачок в твоей карьере? Мне кажется, ты мог устроиться и лучше. С твоими-то способностями и связями.

— Милая, это хорошее место и хорошая должность, — возразил Селин. — И потом, не все в мире можно измерить карьерой.

Жена перестала красить губы, повернула голову и удивленно взглянула на Селина.

— О чем это ты говоришь?

— Я говорю о патриотизме, — гордо ответил Селин и даже слегка раздулся от значимости собственных слов.

Однако супруга лишь махнула на него губной помадой.

— Ах, оставь, — небрежно сказала она: — Патриотизм в наше время не моден. Кстати, не помнишь, кто это сказал: «патриотизм — это последнее прибежище негодяев»?

— По-моему, какой-то англичанин.

— Думаю, это был Оскар Уайльд. Он любил сыпать эпатажными фразочками. Он, конечно, излишне радикален, но в этих его словах была доля правды.

Селин нахмурился. Он терпеть не мог, когда жена ему возражала, хотя она делала это постоянно.

— Не думаю, что стоит говорить о стране в подобном тоне, — сказал он почти обиженно. — В конце концов, Франция стоит на костях и крови патриотов.

Жена снова воззрилась на свое отражение и чуть-чуть усмехнулась.

— Милый, я с тобой и не спорю. Патриоты нужны стране. Но почему этим патриотом должен быть ты? Жизнь показывает, что патриотизм слишком дорого обходится.

— Я не отношусь к патриотизму, как к товару.

— И напрасно. Устраиваясь на работу, ты в каком-то смысле продаешь себя. Вместе со всем содержимым — включая любовь к хорошей выпивке и патриотизм. Разве не так?

Селин озадаченно нахмурился. У этой женщины была удивительная способность всякий раз заводить его в тупик.

— С тобой решительно невозможно разговаривать, — раздраженно проговорил Селин.

— Вот как? — Жена улыбнулась. — Тогда зачем ты это делаешь?

На этом разговор закончился.

Сейчас, вспоминая о том разговоре, мсье Селин снова почувствовал себя обиженным. Но теперь он не мог понять, на кого обижается больше: на жену, на себя или на негодяев, которые заставили его делать то, что он делает?

«Главное — не думать», — сказал себе мсье Селин. Он открыл нижний ящик стола и достал маленькую бутылку виски.

— Просто не думать, — повторил он вслух и быстро свинтил с бутылочки пробку.

Кристиан вернулся через час.