— Да, моя, и я стребую с вас убытки по суду. Машина была первый сорт.
Полковник вперился в меня так, словно хотел убить на месте, и вдруг узнал.
— Постойте-ка, — сказал он. — Это не вы у меня на днях были?
— Точно. Я еще рассказывал вам о своих скунсах. Один из них как раз сидел сейчас в Старушке Бетси.
— Валяйте дальше, приятель, — сказал полковник. — До меня что-то туго доходит. Только не травите.
— Старушка Бетси — это машина, — объяснил я, — и в ней сидел скунс. Когда в нее врезался ваш самолет, скунс приземлился на крыле от машины.
— Вы хотите сказать, что скунс… крыло… что…
— Он вроде бы спланировал, — докончил я.
— Капрал, — обратился полковник к Слейду, — что там у него на счету?
— Да только езда в пьяном виде, — ответил Слейд. — Пустяки.
— Я хотел бы взять его с собой на базу.
— Буду вам очень признателен, — неуверенным голосом ответил Слейд.
— В таком случае пошли, — сказал полковник, и я проследовал за ним к джипу.
Мы расположились на заднем сиденье, а машину вел солдат — шпарил как на пожар. Мы с полковником особенно не разговаривали. Мы только зубы стискивали и надеялись, что доберемся живыми. Так, по крайней мере, было со мной.
Там, на базе, полковник сел за свой письменный стол, кивком приказал мне занять кресло. Потом откинулся на спинку стула и давай меня изучать. Счастье, что ничего плохого я не сделал, иначе под его взглядом я бы, пожалуй, не выдержал и раскололся.
— Вы тут много чего наговорили, — начал полковник. — Устраивайтесь-ка поудобнее и расскажите все с самого начала, не пропуская ни единой мелочи.
Я стал рассказывать ему все как есть и пустился во всякие подробности, чтобы втолковать ему мою точку зрения, а он ничего, не перебивал, только сидел и слушал. Ни разу еще мне не попадался такой хороший слушатель.
Когда я выложил все до конца, он нашарил на столе блокнот и карандаш.
— Давайте-ка зафиксируем основные выводы, — сказал он. — Вы утверждаете, что раньше машина никогда не совершала самовольных действий?
— Насколько я знаю, не совершала, — ответил я как на духу. — Но, конечно, она могла тренироваться в мое отсутствие.
— И никогда до сих пор не летала?
Я покачал головой.
— А когда она стала проделывать то и другое, в ней находился этот ваш скунс?
— Совершенно верно.
— И вы утверждаете, что после катастрофы скунс спланировал, сидя на крыле машины?
— Крыло перевернулось, а скунс убежал в лес.
— Вам не кажется странным, что крыло планировало, тогда как остальные обломки просто грохнулись оземь?
Я согласился, что это и вправду чудно.
— Теперь о скунсе. Вы утверждаете, что он мурлыкал?
— Еще как! Любо-дорого было слушать!
— И вилял хвостом?
— Прямо как собака.
Полковник отодвинул блокнот и откинулся на спинку стула. Он сложил руки на груди, точно обнял себя за плечи.
— По личному опыту, накопленному в детстве при ловле скунсов в капканы, могу вам сообщить, что скунсы не мурлыкают и никогда не виляют хвостом.
— Я знаю, что у вас на уме, — объявил я, озлившись, — но не так уж я был пьян. Я сделал глоток-другой, чтобы скоротать время, покуда появится самолет. Но я видел скунса своими глазами, знаю, что это был именно скунс, и помню, как он мурлыкал. |