Кто-то рванул Антона за косичку; от полученного удара по ребрам у него потемнело в глазах…

Во рту стало солоно и горячо – кажется, расквасили губы…

Он теперь уже не кричал, а лишь задушенно хрипел: один из дюжих секьюрити прихватил его руку на болевой прием, зафиксировав – в то же время – сгиб своей левой руки на горле задержанного.

«Хулигана» поволокли куда-то в боковую галерею. Неожиданно к ним – к группе охранников, к которым присоединились какие-то люди в штатском с «бэджиками» на груди – подбежала женщина. Она кричала что-то не совсем вразумительное; слышны были лишь отдельные слова – «люди!»… «помогите!!»… «убивают!!!». Мало того, она даже попыталась вырвать у них из рук «добычу»!

– Ах ты…с-сука! – охранник схватился за прокушенную руку. – Держите ее, мужики!! Она явно его сообщница!!

Вскоре задержанных граждан препроводили в специальное помещение, где им теперь предстояло дожидаться появления милицейского наряда. В рациях секьюрити прозвучала инфа, что к «запасному входу» только что подъехали сразу два патрульных транспорта – служба на «рублевке» поставлена будь здоров как, просто-таки образцово налажена.

Официанты прибрали битую посуду; менеджеры с безукоризненными манерами некоторое время еще успокаивали публику, слегка шокированную таким вот столь неожиданным «перфомансом». Через несколько минут жизнь вошла в привычную колею и лишь некоторые особо впечатлительные граждане продолжали ворчать, что вот, мол, совсем народ оборзел, что местная охрана «не ловит мышей» и вообще, вокруг сплошь бардак и чисто российское разгильдяйство.

Вскоре возле супермаркета и кафе объявились несколько мужчин, одетых в неброские костюмы: их, кажется, интересовали не только сами задержанные, но и детали произошедшего, а также то, не было ли у «хулиганов» других сообщников.

Они же, эти мужчины с внимательными взглядами, сохраняя вежливый и в то же время твердый тон, изъяли у местных охранников, продавцов, менеджеров и у обычных посетителей если и не все, то большую часть экземпляров газеты, которые пытался распространять здесь парень с косичкой и эмблемой СССР на бейсболке. Помимо газет, их также интересовали листовки; всего им удалось собрать около полусотни листовок, содержание которых, как выяснилось, было полностью идентичным.

За одним из столиков кафе Correa’s сидела пара: статный мужчина лет пятидесяти с «гаком» в темно-синем костюме, – под пиджаком черная водолазка – в притемненных очках, с слегка тронутыми сединой висками и шрамом на подбородке, а также его спутница, миловидная шатенка в брючном костюме, по возрасту, пожалуй, годящаяся ему в дочери.

Они были свидетелями всего этого «шурум-бурума», который начался в аккурат тогда, когда официант должен был принять у них заказ.

Мужчина нагнулся и взял с пола листок – рядом с их столом в проходе валялось еще несколько, их еще не успели все собрать. Снял «затемненные» очки, достал из кармана очешник с рабочими «глазами», водрузил их на переносицу…

Прошелся глазами по тексту, – на его губах появилась и тут же исчезла тень улыбки – потом его взгляд опустился в самый низ «прокламации».

Вместо подписи там значилась та же прелюбопытная аббревиатура, что и в шапке этого воззвания:

K.O.M.I.T.E.T.

Мужчина сложил листок в «четвертушку» и сунул его во внутренний карман пиджака. На несколько секунд лицо его сделалось отстраненным. Очнувшись от раздумий, он улыбнулся спутнице, затем жестом подозвал официанта: в этом заведении работает превосходный повар и раз уж они сюда пришли, то грех не отведать что-нибудь вкусненькое, что-нибудь такое, чем любит побаловать себя привередливая «рублевская» публика.