Пока небольшая.

Но… инъекторов в ящике, переданном Заххарой, было куда меньше, чем нужно, и Лотте было страшно подумать, что случится потом, когда люди поймут, что дело вовсе не в гриппе.

Когда…

— Сам идиот! — женщина подпрыгнула и обернулась. — Между прочим, давно доказано, что прививки разрушают естественный иммунитет…

— Ага, а лимонные корочки…

— Дай руку, — попросила Лотта, и девочка послушно протянула ладонь. — Больно не будет…

Она кивнула.

И после прикосновения инъектора руку убрала за спину, а вот мальчишка нахмурился, но… последовал примеру сестры.

— Идите, — со вздохом сказала Лотта женщине, которая увлеченно рассказывала очереди о какой-то чудесной системе, основанной на лимонных корочках и дыхательных упражнениях, способных излечить все. Если, конечно, делать их правильно.

— Мама не дура, — шепотом произнесла девочка. — У нее просто свой канал. Вот и…

— Инья, я же говорила, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, и вообще… проявлять в вашем возрасте столь вопиющее невежество…

…и снова женщина.

Мужчина.

Двое детей, которые смотрели друг на друга мрачно и держались так, будто корабль этот, и сама Лотта, принадлежала им…

— А между прочим… — у мальчишки на щеках проступали полосы чешуи. — Моя мама адвокат! И она говорит, что нельзя проводить эксперименты на людях. Это незаконно. Мы на вас в суд подадим.

— Молчи, Эрик, — мужчина выглядел уставшим.

— Мама не давала разрешения на прививку, — влезла девчонка, которая отличалась от мальчишки лишь бритым черепом и тем, что чешуя на щеках была другого цвета. — А без ее разрешения разрешение не полное…

— Извините…

Мужчина вздохнул.

И Лотта тоже.

Следующий.

И снова… и очередь не уменьшается. Она невелика. В ней люди, которых Кахрай вызвал личным сообщением, но наверняка не все… как проверить?

И надо ли?

Можно ведь сказать, что шанс им дали, но…

В процессе нет ничего сложного. И руки Лотты действуют сами по себе. Взять высокочастотный карандаш-стерилизатор. Опалить кожу. Прижать крохотное пятно инъектора, дождаться, когда сменит он цвет, указывая, что содержимое попало под кожу. Стряхнуть инъектор в коробку, где уже лежат отработанные. Вновь стерилизовать кожу…

Сделать отметку, вычеркнув имя из перечня.

И начать заново.

— Знаете, девонька, — у старика, который присаживается на стул, полупрозрачные глаза. И что-то в нем есть до боли знакомое. Нет, он чужой, этот человек, имя которого высвечивается на планшете, но вот… само ощущение. — Вы, конечно, все делаете правильно, но… кто-то помимо меня может вспомнить, что от шайденского гриппа прививок не существует.

Рука вздрагивает, и пятно стерилизатора скользит через ладонь.

— Спокойнее, — старик качает головой.

А он обыкновенен, что само по себе необыкновенно, потому как Лотта почти привыкла к модификациям, к рисункам и чешуе, измененным разрезам глаз, искусственным рогам и жемчугам на коже.

— Вот так… и с чем мы имеем дело? — он сам прижал ампулу к ладони.

— А вы… — Лотта развернула карточку.

Инфекционист.

Чудесно.

Вот только…

— Чума, — Тойтеку пригодится помощь, потому что двое — это мало.

— Вот как… та самая?

— Да.