Мисс Добросерд устало приложила руку ко лбу.

— Ах, да. Маляр еще не приходил. Но под граффити… взгляните, вот эта надпись на последней странице брошюры…

, - прочел Мокрист, или, по крайней мере, внимательно посмотрел.

— Это один из их языков — сказала она — Он немного… мистический. По преданию, на нем говорят ангелы. Это переводится "Или Мы, Или Никто". Они очень независимые. Вы даже не представляете, насколько.

"Да она восхищается ими — подумал Мокрист — Ну и ну! Но… ангелы?"

— Ну что же, спасибо вам — сказал он — Мне пора идти. Я совершенно точно… все равно, спасибо.

— Что вы делаете на Почтамте, мистер фон Губвиг? — спросила она, когда он уже открыл дверь.

— Зовите меня Мокрист — сказал Мокрист, и часть его внутреннего «я» содрогнулась — я новый почтмейстер.

— Вы не шутите? — удивилась мисс Добросерд — Ну что ж, тогда я рада, что рядом с вами Помпа 19. Последние несколько почтмейстеров, я слыхала, не долго продержались.

— Кажется, я слышал что-то об этом — жизнерадостно ответил Мокрист — Похоже, в прежние времена дела шли плоховато.

Мисс Добросерд изогнула бровь.

— Прежние времена? — удивилась она — прошлый месяц вы называете прежними временами?

Лорд Витинари стоял у окна. Когда-то из его кабинета открывался чудесный вид на город, и, формально говоря, он открывался до сих пор, вот только линия крыш превратилась в целый лес семафорных башен, мигавших и мерцавших в солнечном свете. На Холмике, старом кургане за рекой, где когда-то стоял замок, высилась блестевшая семафором большая башня, начинавшая "Великий Путь", который тянулся на две тысячи миль через весь континент в Колению.

Приятно было видеть, что кровь жизни торговли, коммерции и дипломатии перекачивается с таким постоянством, особенно если ты нанял несколько клерков, искушенных в дешифровке. Черное и белое днем, свет и тьма ночью — заслонки не работали только в дождь и туман.

За исключением последних нескольких месяцев. Он вздохнул и вернулся к своему столу.

На столе лежала открытая папка. В ней был рапорт от Ваймса, коммандера Городской Стражи, содержавший массу восклицательных знаков. В ней также лежал более взвешенный доклад клерка Альфреда, и лорд Витинари обвел в нем кружком раздел посвященный "Дымящему Гну" [17].

В дверь негромко постучали, и в комнату тихо, как призрак, вошел клерк Барабантт.

— Прибыли все джентльмены из семафорной компании "Великий Путь", сэр — доложил он. Он положил на стол несколько листков бумаги, исписанных мелкими замысловатыми значками. Витинари бросил короткий взгляд на стенограмму.

— Праздная болтовня? — спросил он.

— Да, милорд. Можно сказать, чрезмерно  праздная. Но я уверен, что трубка для подслушивания очень хорошо замаскирована, милорд. Хитро спрятана в позолоченном херувиме, сэр. Клерк Бриан замаскировал ее под рог изобилия, что позволяет отчетливее слышать, и ее можно повернуть в направлении любого…

— Некоторым не обязательно видеть предмет, чтобы догадаться о его существовании, Барабантт. — Витинари постучал пальцем по бумагам — Они неглупые люди. Ну, кое-кто из них, по крайней мере. Вы принесли документы?

На бледном лице Барабантта на секунду появилось болезненное выражение человека, вынужденного предать высочайшие принципы документирования.

— В некотором роде, сэр.