— Ну Бурцев, заместитель его по хозяйственной части. Завхоз проще говоря. Он недавно к нам пришел. Сергей Владимирович последнее время им недоволен, говорит, что тот не в свое дело лезет.

Лена пометила фамилию завхоза у себя в блокноте.

— А что насчет амурных дел? Случались ли у Дублинского романы с подчиненными?

— Ой, только не в центре, — замахала руками Любочка. — Тут он монстр и Франкенштейн, ничего, кроме своего осмия, не видит и не слышит.

— А что такое осмий?

— Ну это такой… элемент в общем, радиоактивный, изотоп, у нас под него целая лаборатория отведена. Очень важное стратегическое сырье, осмий-187, используется для антирадарных покрытий, в военной технике, в медицине, в онкологии.

Любочка старательно произнесла все это как заученный текст, но казалось, что сами слова ей незнакомы — будто на иностранном языке. Лене Бирюковой неожиданно стало смешно.

— О, Любовь Ивановна, такая осведомленность! Вы тоже по научной части обучались?

Секретарша иронии не поняла и зарделась:

— Да не надо меня так официально — Любочка и все, меня и Дублинский так зовет. А насчет осведомленности я тут просто как раз Бурцеву перепечатывала докладную записку насчет осмия, вот и запомнила. А Дублинский, как эту записку прочел, скомкал и выкинул, сказал, что Бурцев торгаш.

— Хорошо, Любочка, так что все-таки насчет романов у Сергея Владимировича?

Любочка замялась, но сдерживаться, видимо, ее никто никогда не приучал. Лена слушала внимательно, похвала насчет Любочкиной осведомленности была приятна, а похвастаться тем, что она действительно в курсе всех дел своего шефа и важнее Любочки никого в центре «Орбита» нет и не было, очень хотелось.

Любочка наклонилась к Лене поближе и заговорщицким тоном прошептала:

— В университете у него есть одна… Аспирантка. — и зачем-то подмигнула Лене.

— Вот как! Любочка, а вам это откуда известно?

— Ну во-первых, я и сама у Сергея Владимировича училась, два года на эту физику потратила, а потом на заочный ушла и сюда вот пристроилась… Ну и заочный потом бросила — зачем мне?

Заметив Ленин насмешливый взгляд, Люба сбилась:

— Нет, вы не подумайте ничего такого. У меня с ним ничего нет и не было. У него и тогда уже Ирина была.

— Это которая аспирантка?

— Да. Просто мы с ней приятельствовали немного, вот она и попросила тогда за меня, чтобы «эс-вэ» в центр взял.

— И сейчас приятельствуете? — спросила Лена.

Любочка вздохнула:

— Нет, поссорились. Я услышала, как она говорила, что я воздушная и глупая и ревновать ко мне — все равно что к пакетику чипсов. Я обиделась.

— А кому же она это говорила?

— Ну кому — «эс-вэ», конечно! Тут же все разговоры через мой номер. — Любочка указала на большой факсовый аппарат, стоявший у нее на столе.

— Подслушиваете? — подмигнула Лена.

— Нет, реферирую, — серьезно парировала секретарша. Видимо, значение этого слова ей также было неизвестно.

Записав фамилию и адрес аспирантки Ирины, Лена Бирюкова собралась уходить. На данный момент в «Орбите» ей было делать нечего. С Бурцевым они еще успеют поговорить, а сейчас надо проверить любовницу. Это пока версия номер один. Может, и правда, просто загулял профессор после заграничной командировки.

…— Ну и? Что нам поведала аспирантка? — спросил Гордеев, закуривая первую утреннюю сигарету и допивая остаток кисловатого остывшего кофе.

— А до аспирантки-любовницы по имени Ирина Галковская я еще не дошла.