– Да. Но вряд ли Бойду когда нибудь захочется. Не об Эмме. Он… он любил ее слишком сильно. Иногда мне кажется, что он боится вызвать во мне ревность.

– А вы бы стали ревновать? Я – да. Я определенно очень ревнива. У меня с этим проще, поскольку и первая, и вторая жена Леандро устроили такой скандал во время развода, что он обеих теперь не выносит. А они, конечно же, ненавидят меня; у него от них трое сыновей, которые тоже умом не блещут. Тут я ничего не могу поделать. Но призрак первой любимой жены – ух! Как бороться с такой соперницей?

Они разворачиваются и неспешно поднимаются по лестнице, плечом к плечу. Клэр медлит с ответом. Она вспоминает эпизод, когда застала Бойда в гардеробной с дамскими шелковыми перчатками в руках. Перчатки были не ее, он медленно и напряженно водил по ним большим пальцем. Лицо Бойда искажала такая страшная мука, что Клэр едва узнала его. Перчатки дрожали в его руках, и когда он увидел ее, то выронил их, будто они жгли как огонь. Его лицо налилось кровью, вены на висках взбухли. Словно она застала его в постели с другой женщиной. Она сказала: «Все в порядке», но он не ответил.

– Я решила, что не стану даже пытаться. Ведь любовь – это не то чувство, которое можно исчерпать. У него хватит любви и на меня, даже если он до сих пор любит ее, – произносит она тихо.

– Это очень мудро и чудесно сказано! Клэр, вы гораздо взрослее, чем я, – говорит Марчи. Клэр молчит в ответ, понимая, что в устах Марчи едва ли это комплимент. – И вы вышли за него в девятнадцать? Так вы были совсем девочкой!

– Полагаю, да.

– А вот мне хотелось пожить, прежде чем остепениться. Хотелось, знаете ли, осмотреться, составить себе мнение о претендентах. Но, возможно, я была диковатой.

– Я выросла в тихой деревенской части Англии. Там было не так много женихов, из которых можно было выбирать. На самом деле первыми познакомились с Бойдом мои родители и решили, что он хорошая партия для меня.

При этих словах глаза Марчи округляются.

– Вы позволили родителям выбрать себе мужа?

– Ну, не совсем так…

– Конечно нет, простите, я не хотела вас обидеть. Просто я уехала из дома в тринадцать, в этом все дело. Мне даже не представить подобной опеки.

– Я очень… – Клэр не может подобрать нужного слова. Она была ребенком, а потом сразу вышла замуж за Бойда и стала его женой; она знает себя лишь в этих ипостасях, и в момент перехода она была счастлива – все шло своим чередом.

Она была единственным ребенком в семье и появилась на свет, когда родители уже почти потеряли надежду: ее матери было сорок, а отцу сильно за пятьдесят. Клэр едва исполнилось восемнадцать, когда мать стала не по летам болезненной, тщедушной и день ото дня делалась все более рассеянной. Отца мучили боли в груди, и он пил таблетки – по пять или шесть в день, решительно жуя их каждые несколько часов, – хотя они, кажется, не очень то облегчали его состояние. Подобно тому как сейчас она наблюдает за взрослением Пипа, так и во время учебы в школе, возвращаясь домой после длительного отсутствия, она ясно видела, как старость и немощь подкрадываются к ее родным. Гораздо острее, чем ее одноклассники, она чувствовала, что может потерять их, остаться в этом мире одна, и пустынные просторы неизвестного будущего пугали ее. Все это делало ее замужество похожим на брак по расчету или же бездумным жестом отчаяния, что было совсем не так.