— Как там на улице? — ослабил напряжение разговора Джексон.

— О, прекрасно! Погода великолепная.

— Завтра будет еще лучше, — поспешно заверил собеседник.

Замолчали. Первым нашелся Филипп. Продолжил эксплуатацию спасительной темы погоды.

— В это время года здесь практически не бывает плохой погоды. Солнце каждый день.

Господи, о чем бы они говорили, если б не было этой вечной темы?

— Я давно уже не видела такой красоты, — отозвалась Элен. — И никогда не ощущала себя в такой степени частью этого необъятного мира.

Он с интересом взглянул на девушку, чем еще больше смутил ее.

— Простите, я что-то слишком красиво стала говорить.

— Красивое чувство потребовало красивых слов, — бросился на выручку Филипп. — Это же так естественно… Выпьете что-нибудь?

Ну что ж, еще один проверенный способ уйти от предметного разговора.

— Могу предложить виски, джин. Или это крепковато для девушки?

— Пожалуйста, немного джина и много тоника.

Филипп стал колдовать над бокалами. Она молча следила за его ловкими движениями, за тем, как манипулировали руки, как бугрилась мускулами спина. Каждое движение Джексона лишь подчеркивало его притягательную силу, что смущало Элен новизной испытываемых ею душевных и физических переживаний.

Филипп вручил наконец гостье бокал, и, взяв свой, опустился в кресло.

— За вас, прекрасная незнакомка!

— Так уж и прекрасная, так уж и незнакомка, — усмехнулась девушка.

Он, казалось, был рад и такому ее немногословному участию в разговоре.

— Ну, насчет первого уж разрешите судить мне, а насчет второго… Вы для меня пока еще мисс Икс, — сообщил Джексон и пригубил бокал.

Элен еле сдержала улыбку. Если бы этот человек знал, как долго он сам в их бесконечных домашних разговорах просуществовал как мистер Икс!

— Да, Элен, вот посылка от леди Монт.

Он взял с полки аккуратный сверток и протянул девушке. Та поблагодарила и положила сверток рядом с собой на кресло, но тут же снова взяла пакет в руки.

— Вы позволите, я взгляну? Может быть, что-то срочное…

— Конечно, конечно.

В том нервном состоянии, в котором находилась сейчас Элен, у нее никак не получалось ловко вскрыть бандероль, бумага рвалась мелкими полосками. В посылке оказались две книги и какие-то мелочи, а сверху лежал сложенный вдвое лист почтовой бумаги.

Записка Барбары начиналась фразой, написанной меленькими буквами по-французски: «Здесь я все вру, правду найдешь в книге о Шекспире на странице 125».

Элен невольно рассмеялась. Джексон обернулся к ней, возможно, предполагая, что его посвятят в причину столь неожиданного веселья. Девушка пробежалась глазами по строчкам послания и улыбнулась Филиппу.

— Вы произвели на тетю очень хорошее впечатление.

— Не может быть! — всерьез запротестовал тот.

— Ну что вы! Тетя врет только в особых, специально оговоренных случаях, а тут она вот что пишет: «Мистер Джексон произвел очень хорошее впечатление. Он, возможно, излишне категоричен в выражении своего мнения, но это, думаю, говорит о его принципиальности и любви к правде и вообще о цельности натуры». И так далее. Все письмецо занимает строк двадцать, из которых половина посвящена вам.

— Элен, поверьте на слово, я не заслужил и половины этой половины.

— «Он, возможно, излишне категоричен…» Что же вы такое наговорили старушке, мистер Джексон?

— Филипп! — решительно поправил он.