— Шарлотта, нам всем совершенно безразлично, что комнаты не убраны! Мы очень хотим увидеть библиотеку.

— А что там особенного, в библиотеке? — спросила дама из Нью-Йорка.

— Там должно быть привидение… — прошептали все три дамы из Нашвилла.

— Привидение?! — пискнула дама из Мичигана, а затем приложила руку ко рту и захихикала. — Южный дом с привидением! Восхитительно!

— И чей же призрак тут обитает? — полюбопытствовала дама из Нью-Йорка.

Шарлотта натянуто улыбнулась.

— Бригадного генерала конфедератов Дункана Толливера.

— Ой-ой-ой! — с улыбкой воскликнула дама из Нью-Йорка. — Я уже падаю в обморок!

Шарлотта вздохнула.

— Если верить семейной легенде, библиотеку часто посещает призрак генерала, — объяснила она, чувствуя, что голос ее звучит не так уверенно, как обычно. — Считается, что он является по ночам в полном военном обмундировании, чтобы попугать потомков своего брата, Бэрда, с которым он жестоко враждовал во время и после Гражданской войны Юга и Севера.

"Что, впрочем, не отвечает на вопрос, — подумала при этом Шарлотта, — почему именно я, носящая фамилию Баттерфилд, а не Толливер, каждую ночь слышу шум". Ее фамилия Баттерфилд. Она твердила себе это ночью, спрятавшись под одеялом, когда генерал — или кто там еще — топал у нее над головой. Тельма Толливер — одна из последних Толливеров — предупредила Шарлотту: "Генерал — ужасно упрямый старый черт и к тому же злобный негодяй".

Шарлотта надеялась, что ее слова отобьют у женщин всякую охоту соваться в библиотеку, но у тех только разыгралось воображение. "А почему бы, собственно, и не зайти?" — стала убеждать она себя. Ей-то так или иначе придется туда зайти, так, может быть, лучше сделать это в компании? Сейчас к тому же всего половина восьмого. Конечно, она предпочла бы нанести свой первый визит в библиотеку при дневном свете, хотя и не слышала странных звуков раньше одиннадцати вечера…

Со свойственной Баттерфилдам решительностью она дернула дверь, влетела в комнату… и едва не лишилась чувств. Пять женщин за ее спиной охнули и затихли.

Библиотека сияла. Серые стены, черный мраморный камин, громадный голландский ореховый стол, светлые английские стулья, вишневые камчатные шторы — все безукоризненно чистое, не запыленное, отполированное. На столе — бумага, конверты, письма, на полках — старые книги. В камине зола. Французские часы времен Империи тикают на каминной полке. Возле часов с двух сторон — английские фарфоровые чайники без единого пятнышка. Над камином — знаменитейший портрет бригадного генерала Дункана Толливера в военной форме.

Комната выглядела так, будто генерал только что вышел, причем на минутку. Вторая дама из Нашвилла подала голос:

— Ну и ну, Шарлотта! Какая же вы умница!

— Я тут ничего не делала, — мотая головой, ответила Шарлотта. — Вероятно, Тельма Толливер не накрыла мебель в библиотеке, когда уезжала. Она говорила, что все тут осталось точно так, как было… при генерале… Он умер в 1871 году…

Дама из Нью-Йорка недоверчиво хмыкнула:

— А кто заводит часы, а?

— Генерал… — драматически прошептала в ответ дама из Мичигана.

Шарлотта взяла себя в руки.

— Я уверена, что все это имеет вполне разумное объяснение, но я… я — ей-Богу же! — не заходила сюда. Честно! Я…

— Генерал был красивым мужчиной верно? — спросила первая дама из Нашвилла.

— Одним из первых красавцев того времени, — заметила в ответ вторая дама из Нашвилла.