Пен справилась с дрожью и ускорила шаг, переключившись на более спокойные мысли – о своем хмельнике. Ей нужно проверить растения и собрать вредных жуков. Времени до уборки хмеля осталось совсем немного. И после сбора урожая о хмеле она тревожиться перестанет.

Если бы так же легко Пен могла вырвать из сердца Гарриет гадкие слова и обидные взгляды…

Глава 3

Выйдя из хмельника, Пен отряхнула юбки и пошла по тропинке домой. Едва ли не три последних часа – она глянула на свои часы – она провела, заботливо ухаживая за хмелем и внимательно следя, не появилось ли малейших признаков плесени или мух. Пока все было хорошо.

«Если бы таким же простым было воспитание детей».

Пен кусала губу, пытаясь отогнать тревогу, отравлявшую мысли хуже любого садового вредителя, однако, несмотря на все старания, не могла успокоиться.

Возможно, рассказать Гарриет правду об ее рождении Пен следовало много лет назад, но она считала, что дочь еще слишком мала, чтобы понять. К чему усложнять дочери жизнь далеким прошлым, которое ни одна из них не в силах изменить?

Нет, ее вина глубже. Пен не следовало пересказывать вдовью историю тети Маргарет, хотя эта история годами спасала ее и Гарриет от осуждения и отверженности.

«На самом деле не следовало пускать Гарри к себе под юбки…»

Ха! Чаще всего юбки слетали еще до того, как Гарри успевал к ней прикоснуться.

Вспомнив об этом, Пен улыбнулась. То лето с Гарри было чудесным, лучшим из всего, что случилось в ее жизни, не считая рождения Гарриет. Никогда прежде да и потом она не чувствовала себя такой живой, такой настоящей. Каждое ощущение, каждый запах, каждое прикосновение были так пронзительны: ярче и слаще, чем когда-либо еще в ее жизни. День не тянулся за днем, она не уповала на будущее, а жила настоящим, упивалась каждым мгновением, запоминала каждое мгновение, чтобы лелеять в памяти, когда уйдет Гарри.

То, что он уйдет, Пен знала всегда.

А потом у нее появилась Гарриет, и как ни трудно быть матерью без мужа, она ни разу об этом не пожалела и не захотела избавиться от дочери. Гарриет была живой частичкой Гарри и сокровищем сама по себе.

Сокровищем, которое порой сводит с ума.

Пен отчаянно хотела броситься на поиски дочери, но знала, что сейчас разговоры с ней ни к чему хорошему не приведут. На самом деле только все осложнят. Надо дать Гарриет возможность все обдумать самой. Она придет к Пен, когда будет готова.

Пен смахнула капельку пота с кончика носа, и ей в голову пришла еще одна тревожная мысль.

«Неужели Гарриет права? Неужели Годфри, дойди до него слухи, решит, что я шлюха, и умоет руки?»

Нечто, подозрительно похожее на панику, сжало грудь.

Нет, конечно нет! Она постарается, чтобы ее настоящая история пока до него не дошла, а если возможно, то и никогда.

Входя во двор приюта, Пен снова посмотрела на часы. Через некоторое время она спустится к пабу «Танцующая Утка» и перехватит Годфри, когда он направится домой после обильной воскресной трапезы. Может, удастся заставить его сделать ей предложение сегодня.

– Пен!

Она оглянулась и увидела Каро, шедшую за ней из пивоварни.

– Тебя хотела видеть Джо.

– Отлично.

У Пен еще было время до разговора с Годфри. Встреча с Джо позволит ей еще раз упомянуть о травле, которую Верити развернула против Гарриет – сцену в церкви вряд ли кто-то не заметил.

– С хмелем все в порядке? – проходя через двор, озабоченно спросила Каро.

– В порядке. Ты ведь сама знаешь. Я видела, как ты выходила из хмельника. Сосчитала каждое соплодие?

Каро засмеялась:

– Пыталась, но их столько, что не сосчитать.