— С самого начала, то есть когда я приехала в Пембертон, эта молодая женщина показалась мне подозрительной…

А дальше добрых два часа мисс Мак-Картри вдохновенно лгала, но никто не усомнился в правдивости ее слов, и в первую очередь — сама Иможен.

За рассказом последовало множество тостов во славу мисс Мак-Картри, благодаря которой Каллендер стал самым знаменитым городком Шотландии, за дружбу Теда Булита и Уильяма Мак-Грю, за посрамление врагов Иможен, за добрую старую родину. Потом перешли к более высоким материям: пили за несчастную королеву Марию Стюарт и за избавление от англичан. Иможен, явно утратив чувство реальности, предложила назначить комиссию и потребовать от Елизаветы Второй признать независимость Шотландии, в противном же случае объявить войну. Мисс Мак-Картри привела в пример Роберта Брюса и заметила, что надо бы создать новый гимн, который призывал бы к отмщению и воспламенял кровь всех добрых шотландцев. Однако дальше первой ноты дело не пошло, ибо виски напрочь парализовало голосовые связки присутствующих. В это время мимо «Гордого Горца» проходил преподобный Хекверсон. Услышав шум, он очень удивился и решил сурово одернуть слишком буйных пьяниц. Но при виде Иможен Мак-Картри весь его энтузиазм куда-то исчез. А рыжая воительница указала на Хекверсона как на один из столпов английского гнета, и священнику пришлось поспешно ретироваться, да и то он лишь чудом спасся от беды — какой-то нечестивец размахнулся, и бокал виски угодил в дверь прямо над головой бедняги пастора.

— Во имя Того, кто властвует как на земле, так и на небе, я призываю вас, Арчибальд Мак-Клостоу, воспользоваться данными вам полномочиями и прогнать бесстыдную суку!

Сержант косо поглядел на земляка.

— Вам что, нехорошо, преподобный?

— Арчибальд, она сидит на столе! Она пьяна! И заправляет целым хором пьяниц! А когда я попытался их пристыдить, меня высмеяли, осыпали оскорблениями, и мне пришлось бежать от ужасных угроз!

— Это еще что за новости, преподобный?

— Да говорю же вам: я видел ее, бессовестную!

— Клянусь Сатаной и всеми его потрохами, не понимаю, о ком вы толкуете!

— Об Иможен Мак-Картри, которая устраивает настоящий шабаш в «Гордом Горце» у Теда Булита!

— Ах, об Иможен Мак-Картри, да?

— О ком же еще?

Мак-Клостоу медленно встал, подошел к пастору и почти ласково попросил:

— Убирайтесь отсюда!

Вконец ошарашенный Хекверсон не верил своим ушам.

— А? Что? И вы смеете…

— Говорю же вам: убирайтесь, пока у меня не лопнуло терпение!

— Но, Арчибальд…

— Первого, кто еще раз произнесет имя этой проклятой твари в моем присутствии, я удавлю собственными руками! Ясно?

— Не может быть, Арчи, чтобы вы настолько утратили почтение к…

— Слушайте, преподобный, я все потерял, так что в подробности входить не стоит. До сих пор я твердо верил, что законы существуют для всех. Так вот, я ошибался: Иможен Мак-Картри выше закона!

— Но послушайте, Мак-Клостоу…

— Выше закона, преподобный! Ей можно убивать, вдребезги разнести колледж, испортить карьеру такому человеку, как я, — и она будет права, всегда права! Мисс Мак-Картри дебоширит в «Гордом Горце», хотя по правилам его следовало закрыть час назад? Ну и что? Часы закрытия питейных заведений уже никого не волнуют, если Иможен Мак-Картри вздумалось их отменить! Хочет петь всю ночь — пожалуйста, имеет полное право! Если я узнаю, что мисс Мак-Картри нагишом прогуливается по Каллендеру, то посажу в тюрьму не ее, а тех, кто посмеет возмущаться! А захочет поджечь полицейский участок — сам принесу спички! Завтра же собираю чемоданы, оставляю ключи Тайлеру и еду добровольно сдаваться в пертский дурдом — лучше уж я сам туда явлюсь, чем меня привезут в смирительной рубашке!

— П-п… вет, Роз… мери…

— И вы так поздно возвращаетесь домой, мисс Иможен? Подумать только, больше трех часов просидели в «Гордом Горце»!

— Н-не м-может б-быть!

Миссис Элрой подошла поближе и с подозрением принюхалась.