– А Нервен Стат тогда кто? Я запутался.

– Это одно и тоже лицо. Парень поменял имя, чтоб бывшие свои не нашли. Но идентификатор то просто так не сменить. Считай Нервен Стат равно Раок Фитак.

– Я бы с таким имечком тоже его поменял. А как Макир стал совладельцем?

– Он нашу долю выкупил. Ты станцию захватил? Диспетчера и по совместительству владельца в плен взял? В общем, мы тут с ним поговорили, тёмные места прояснили, будущее распланировали. Он нам продал за десять кредов половину своей станции, а мы её перепродали Макиру.

– Ага. Мне партнёр даже лучше будет. Я могу и отсутствовать, а тут есть кому присмотреть. В общем я выкупил у Реми половину станции.

– Почём?

– Девяносто пять миллионов.

– Как щедро! – в голосе Орто было сильное возмущение.

– Ну, поищи, может кто дороже предложит? Покупателей в окрестностях других видно?

– Ага. А может мы отвезём эту станцию туда, где нормальную цену дадут?

– Сейчас? Или подождёшь, пока вы найдёте дочурку Рэми?

– Так, стоп! – упомянутая Рэми прихлопнула ладонью по столу и остановила бардак – Мы договорились. В качестве доли Макира, мы отвезём станцию по указанному адресу. Сейчас станция начала сворачивание. Когда через двое суток станция свернётся, мы оттащим её в астероидный пояс и на обратном пути заберём.

– А до этого что было? Что раньше не начали сворачивать?

– Провели заправку и техническое обслуживание. Даром.

– Отлично. Куда дели диспетчера?

– В каюте. Летит с нами. Сидит в каюте пока.

– Ладно. Я к себе. Умаялся я. Кстати, где мой скаф и оружие? – в дверном проёме кают-компании остановился и задал важный вопрос.

– В оружейке. Я поставил всё на обслуживание. Будет как новое. – проинформировал Орто. Удобно иметь в экипаже высокорангового техника и инженера. Орто Рам был как раз из таких – классный специалист, спокойный как мамон во сне. Чего он в эту авантюру влез с таким-то характером?

Каюта моя, ещё с прошлого раза не попрощавшаяся, встретила оставленным лёгким беспорядком. Я в принципе не самый организованный человек, хотя и не поклонник моделей хаоса и расширения энтропии в быту. Умничаю я так – бардак не мой стиль. Просто не все могут понять этот мой стиль. Мне то всегда известно, где и что лежит и как это быстро найти. Ну и что, что я люблю держать все запасные зарядные модули рядом с сухими пайками из НЗ. И то и другое – это питание, так что логика не нарушена. А вот любовь класть ручной инструмент по соседству с кухонной утварью – это унаследованная привычка. Батя мой так его держал. Не весь, но пара отвёрток, пассатижи и пара шурупов всегда болтались по соседству с ножами и точильным бруском. По мне – так это единственно возможное состояние инструмента под рукой.

Мой беспорядок был рукотворный. В дроиды – уборщики были заложены схемы, что трогать нельзя и нужно возвращать на места, там, где я могу взять вещь спросонья в полной темноте. Нравится мне так жить. Пара девушек, что имели на меня планы и переселились ко мне пытались меня перевоспитать, но закончилось это печально. Я как-то нервно реагирую на ультиматум: «Или я или этот бардак!»

Больше всего меня сейчас занимала бутылка роксута. Это такое местное вино такое, плодово – выгодное. Очень мне оно нравится. Делают его на периферии Содружества и, как это не странно, в Содружество не поставляется. Пьют его только во-Фронтире. Фирменная бутылка стоит с пол сотни кредитов, что по местным меркам не дёшево.