После этих слов Шубин подумал о том, что если у незнакомки кружится голова от езды, то что же с ней происходит в постели? Она, наверное, совсем голову теряет.

На вид ей было тридцать с небольшим. Высокая, стройная, с волосами цвета августовской соломы. На ней было белое обтягивающее платье, которое прекрасно оттеняло чудесный нежный загар. Она смотрела на него прозрачными голубыми глазами и улыбалась пухлыми розовыми губами. Неповторимое выражение ее лицу придавали темные, вразлет брови. В общем, женщина-мечта. У Шубина даже дух захватило.

– Хотите, я вас подвезу? – вдруг неожиданно для себя предложил он и галантно поклонился в шутливом менуэте. В этот день у него было прекрасное настроение: документы на поставку оборудования для фирмы «Штольц» были подписаны. Все шло самым лучшим образом. И тут… она.

– Вообще-то я не сажусь к незнакомым мужчинам, но у вас такая машина, такая… – Она в восхищении сжала кулачки и, как показалось Шубину, даже притопнула. – «Форд» – это класс!

Он подвез ее в центр и, не удержавшись, пригласил пообедать в частный ресторан, располагавшийся в цокольном этаже соседнего с их офисом дома. Там обычно подавали заказные блюда, и хозяин заведения, Роман Филькин, по средам готовил гуся.

Они договорились встретиться в три часа. И она пришла. Их обед продлился до самой ночи.

В ресторане, лишенном дневного света, было мягкое спокойное освещение. Шум шагов официанта поглощали ковры. На столиках в отдельных кабинетах стояли живые цветы – в тот день были сильно пахнувшие лилии, от которых у Шубина немного разболелась голова. Задрапированные красным бархатом кабинки располагали к интимной беседе. Это чувствовалось в самой атмосфере, царящей в этом мирке чревоугодия и прочих мирских радостей.

После того как был съеден молодой гусь с яблоками и выпито шампанское, Маргарита, так звали женщину, перебралась на колени к Шубину и стала нашептывать ему на ухо такие вещи, от которых он пьянел больше, чем от вина.

Когда же подали крем в вазочках и клубнику, Марго брала ягоду губами и язычком заталкивала ее в рот Шубину.

Она исчезла прямо из ресторана. Сказала, что ей нужно в туалет, и пропала.

А объявилась лишь через три дня, когда Шубину уже начало казаться, что эта восхитительная женщина ему только приснилась.

Она больше не соглашалась обедать с ним. Они встречались в условленном месте, Марго курила одну сигарету за другой и, покатавшись с полчаса по городу, настаивала, чтобы он отвез ее к Радищевскому музею. Так продолжалось до тех пор, пока Шубин не спросил ее, что она делает в музее.

– Гнездо у меня там, – ответила она мрачно цитатой из известного детского анекдота.

– У тебя неприятности? – спросил Шубин. До него вдруг дошло, что его образ жизни, а вернее, уровень жизни, может не совпадать с ее уровнем.

– Слушай, тебе нужны деньги?

– Понимаете, дело не только в этом… Здесь в городе… суета, кругом машины, шум, выхлопные газы… Меня это угнетает…

– У меня с собой пятьсот долларов… Завтра будут еще.

Она, словно деньги волновали ее меньше всего, спокойно приняла из его рук пачку зеленых и спрятала в сумочку.

– Я бы хотела куда-нибудь в лес, на природу, – она подняла на него свои огромные, с темными густыми ресницами, глаза, – где мы могли бы побыть вдвоем. Согласитесь, что лежать на залитой соусом и шампанским скатерти в позе препарированной лягушки и чувствовать при этом, кроме мужской силы… взгляд порочного официанта-онаниста…

Шубин покраснел. Как не краснел никогда. Но и возбудился до пяток.

– Я все понял… У меня в Жасминном есть дача, вернее, даже дом.