Почему-то Инна была уверена, что вдохновительница винодела живет вместе с ним. И это ее чувственность, не сказать, порочность, передалась янтарному вину «Лилит».

В дороге они помирились. Инна больше помалкивала, зато Зубаридзе заливался соловьем. Увлекшись рассказом о Кахетии, он вроде бы забыл о том, что ему наговорила строптивая русская туристка. Инна была уверена, что Зубаридзе решил ее обольстить. Не как мужчина женщину, а как художник критика. Он действительно помешан на своем вине. На «Лилит». У Илии прямо лицо меняется, когда он кидается на его защиту. Инне показалось, что вид у Зубаридзе болезненный, но, говоря о «Лилит», он преображался. Бледность проходила, длинные хрящеватые пальцы непрерывно плели паутину, словно бы завлекая в нее доверчивого слушателя, взгляд, зажигаемый вдохновением, становился проникновенным, а глаза из серых делались почти синими. Может, они изначально такими и были, пока их не выцветило время и бесконечные переживания. В ресторане, при ярком свете, Илиа выглядел измученным и усталым. А сейчас, в сумерках, преобразился.

Инна даже подумала, что напрасно его обидела. Да, вино «Лилит» темпераментное. Вот что значит характер! Инна рассчитывала на то, что привезет из поездки в шато Зубаридзе уникальный материал. Но она даже представить себе не могла, что ее ждет! Она искала в блоге на Тсене отдушину, потому что не чувствовала себя удовлетворенной. Хотела писать каждый день для тех, кому это интересно, а не по обязанности, найти единомышленников. Но кардинальных перемен боялась.

Шанс изменить свою жизнь выпадает каждому, но далеко не каждый им пользуется. Большинство людей игнорируют развилку: «Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – клад найдешь». И продолжают идти прямо. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. О, сколько их улетело в дальние дали, этих невостребованных журавлей! И стало далекими звездами несбывшихся мечт.

Смельчаки, которые все же решились пуститься в свободное плавание, разбиваются о скалы, когда их путь лежит в открытое море, а потом внезапно начинается шторм. Но единицы находят свой райский остров, и выносит их волной на мягкий песочек. Все зависит от того, как грести, с какой силой, а главное, с умом, вдумчиво.

Инна даже не подозревала, что дошла до своего камня на развилке. Ей бы отказаться, потому что не в ее характере хотеть перемен. Тем более перемен глобальных. По большому счету, все у нее было: квартира, работа, дочь, которая вскоре могла подарить Инне внуков. Муж ушел к другой, но Инна привыкла обходиться без мужчины. Так проще. Осталось только кошку завести. Или собаку. И ждать старости, которая обещает быть тихой и светлой.

Но Инна согласилась поехать с Илией Зубаридзе, даже не подозревая, чем ей это грозит. Хотя бокал вина «Лилит» должен был ее насторожить. Нотки тлена она распознала в его букете верно.

…В шато они приехали уже в темноте. Близилась полночь. Инна увидела каменную громаду трехэтажного дома и поразилась ее суровости. Сад был подсвечен скудно еле заметными в глубокой темноте мазками мелких, как виноградины, фонариков. Зато в небе над ним висел огромный переспелый апельсин оранжевой луны. Из него сочился свет, которого хватало, чтобы разглядеть окрестности. Инне показалось, что здесь голо и неуютно. А как же рай на земле, который ей пообещал Зубаридзе?

Она еще не знала, что лоза спала долго, гораздо дольше деревьев в саду и рано зацветших кустарников. А без ее зелени и дом, и его окрестности в самом деле казались пустыми парадными залами. Потому что правила бал здесь она, ее величество Лоза, а персиковые и абрикосовые деревья, ее верные вельможи и пажи, красавицы фрейлины глицинии и даже княжны магнолии были всего лишь придворными, которые охорашивались в ожидании, когда же наденет свое платье королева.