Ольга ухмыльнулась. Какое, однако, двусмысленное сравнение – богине правосудия положить в руки. Причем неточное – кладут на весы, которые она держит. Но даже не это смешно, другое – кто она такая – рядовая до обыденности, а сравнивает себя с кем? С богиней правосудия!

Ладно, успокоила она себя. В конце концов, Фемида тоже женщина. Значит, некоторое сходство просматривается. Интересно, вдруг пришло в голову, а у нее были любовники? Она фыркнула от нелепости самой мысли. А собственно, чему она удивляется? Их не могло не быть, иначе, кто бы руководил движением тех рук, которые клали что-то на весы богини?

Фу, Ольга вытерла со лба пот. Не к добру эти мысли о судах и правосудии. Но видимо, здорово разворошила муравейник в голове, сама того не желая. Теперь, расталкивая всех, вперед вылезает эта мысль: захочет ли ее начальница Наталья Михайловна Дорошина затевать… процесс. Трудно будет доказать, что не она, не Ольга Ермакова, отправила тот ужасный факс в Улан-Удэ. Подпись-то ее.

Как же не любит ее начальница, если так подставляет? Могла бы прямо сказать: «Уходи, не хочу тебя видеть у себя под носом. Ну и что, если фирме из-за твоего свободного греческого перепала большая выгода?»

Ольга поморщилась, чувствуя, как подкрадывается обида, чтобы снова ущипнуть ее. Но это же правда, их турфирма благодаря ей здорово заработала.

Дело в том, что дама по имени Поппи Тцоди из городка Ретимно, что в западной части греческого острова Крит, совершенно рассиропилась, когда Ольга поговорила с ней на ее родном языке. Дама приехала в Москву, как потом призналась, дав себе зарок: предложить свою новую гостиницу с бешеной скидкой только той фирме, где найдет человека, свободно владеющего ее родным языком. Она сама когда-то учила русский, потому что ее отец был греческим коммунистом и боролся с черными полковниками. Он жив и сейчас, держит магазин кожи на самой дорогой туристической улочке в Ретимно. Но с русским у нее не заладилось. Поэтому она готова проникнуться несказанным уважением к тому, кто сумел то, что не далось ей, – овладеть чужим языком как родным. Поппи прошла через несколько московских фирм, которые работают с Грецией, но только в «Солидклиенте» нашла то, что искала.

«Не важно, все сейчас не важно, – одернула себя Ольга. – Собралась – поезжай. Остальное после».

Она снова посмотрела на сумку. Конечно, эта – самая настоящая дрянь. Ее-то как хороша – тянешь за веревочку, а она за тобой скачет послушно, как собачка.

– Ох, – простонала она. – Ну сколько можно? Теперь про собаку.

Снова вынырнуло то, о чем как будто и не думала. О собачке.

На самом деле Ольга всегда хотела иметь собаку. Но из-за этих поездок в Питер ее до сих пор у нее нет. Куда бы она девала песика, например, сейчас? А когда Виталий приедет? У него аллергия на длинношерстных, короткошерстных и гладкошерстных. А голых собак она сама терпеть не может. Это все равно что взять и побрить свою собственную голову. Вообще-то у Виталия на все аллергия и, кажется, начинается на свою мамочку. Чудеса!

Ольга пнула сумку, наполовину собранную, та прошуршала по натертому до блеска паркету и понуро ткнулась в дверной косяк. Видите ли, у него не вошли вещи в эту сумку! Да были бы на самом деле вещи! Страшно подумать – старые номера толстых журналов двадцатилетней давности. У него и так в комнате не продохнуть от бумаг. Ольга поморщилась, словно ощутила запах стоялой пыли.