— Ужин? В субботу? — задумчиво сказал я, задумавшись, что такого уже запланировал на послезавтра.

— Да-да! А ещё он сказал, что почтёт за честь, если вы посетите нас. И будет рад вас видеть… — затараторила графиня. — И я тоже буду рада! Ой… — она поняла, что сболтнула лишнего, но тут же взяла себя в руки. — Я вижу, что вы ценитель прекрасного. Я хотела показать вам свои ледяные скульптуры. И спросить ваше мнение.

Я сдержал улыбку. Не дело смеяться над девушками. Ну, в определённых ситуациях да, но сейчас точно нет.

— Хорошо, я буду, — сказал я.

— Здорово, — сказала дочка графини.

А сын графа скривился ещё больше, то ли от боли в руке, то ли от каких-то своих мыслей. Видно было, что он продолжает ко мне испытывать… нет, не неприязнь, такое я почувствовал бы. Это скорее смущение, а из-за своего чисто мужского характера он не знал и пока не умел правильно благодарить. Вот и злился непонятно на что. В основном, скорее всего, на себя, что не смог затащить, но, подспудно, перекладывая это всё на меня. А с другой стороны, я ему психотерапевт, что ли?

— Можете расплачиваться, — сказал Семёныч.

Маша тут же подбежала к терминалу и приложила карточку. Телефон у меня блямкнул. Я только что стал богаче на восемьдесят тысяч.

— Вам запаковать?

— Нет, что вы! Я понесу её так.

Всё-таки хорошо быть Одарённой. Я видел, что хрупкая с виду девушка взяла скульптуру «ростом» в семьдесят четыре сантиметра, которая весила шестьдесят четыре килограмма и тридцать пять граммов. Я знаю это точно, я взвешивал.

— До встречи в субботу, — сказала она, подождав, пока Паша открыл дверь, и проскользнула туда.

— Всего хорошего, Теодор! — наконец разродился вежливостью парень.

— И вам того же, — хмыкнул я, когда они ушли.

Из-за прилавка раздался сдавленный хрип.

— Теодор, вы меня убиваете! — Семёныч показательно достал какие-то таблетки и закинул в себя, изображая умирающего.

— Думаете, что она купила бы её за миллион?

— За миллион, нет. Но вот тысяч за четыреста, ну, может, за триста пятьдесят. Уверен, что точно, — сказал старый барыга.

Я улыбнулся.

— Пока это не в моих интересах.

— Вот как? В ваших интересах быть бедным? — с укором спросил Семён Семёнович.

— Семёныч, ну, блин. Прекращай. Вот на ровном месте заработали восемьдесят тысяч. Разве это плохо?

— На ровном месте мы потеряли, как минимум, триста тысяч! — не сдавался дед.

— Ой, всё! — хмыкнул я и пошёл к себе наверх.

День выдался на удивление спокойным. Но хороший сон — залог здоровья, а также залог крепкого магического ядра без дефектов и недостатков. А вот это действительно важно.

Где-то в районе Бедняков

Складское помещение

Город Вадуц

Шесть человек сидели за большим столом и молчали.

Двое из них были в тёмных плащах с глубоко надвинутыми на лицо капюшонами. Ещё трое не скрывали своих лиц. Ну, а шестой… Шестого, вообще, сложно было назвать человеком. Его физическое тело постоянно изменялось, как будто колыхался туман под порывами ветра. При том, что никакого, конечно же, ветра здесь не было. Он просто был как какое-то марево.

Три человека, которые «открыли лица», на самом деле сидели под иллюзиями. Были то артефакты или их собственный Дар, никто из присутствующих не знал. Все шестеро являлись предводителями повстанцев. Шесть разных ветвей повстанческого движения. И да, они знали друг друга, и кем они являются в реальной жизни.