Заодно, читая новости, погладил голема, который вдруг захотел нежности. Он был поисковиком у меня, а потому сейчас сидел без дела. Ладно, шутка. Не хотел он нежности, просто так он получал от меня дополнительную энергию через касание. Халявы захотелось, наглая морда.

— Ты халявщиком сейчас тут проживаешь, — глянул на него. — Знаешь?

Голем повертел башкой, глядя, к кому я обращаюсь, и даже за спину посмотрел.

— Тут больше никого нет, — легкая улыбка.

Голем обиженно опустил голову.

— Ладно, шучу, — ещё шире улыбнулся, погладив его, но в этот раз накормил уже вдоволь. — У меня для тебя задание есть.

— Разведай мне тут всю местность, — протянул ему карту, которая лежала рядом и которую я купил специально для этого. — А затем поставь метки, где есть что-то интересное. Понял?

Голем кивнул и, подобрав карту, стал ее крутить. Примерно час, думаю, ему понадобится, чтобы понять, где мы находимся, и затем приступить к работе.

— Забыл сказать, все делай тайно. Если обнаружат, то притворись игрушкой и умирай. Я тебя заново призову.

Големы, можно сказать, местами тупые создания, но в чем-то они гении, которых ещё нужно поискать. Голем никогда не заблудится, и отлично умеет ориентироваться на местности, и… барабанная дробь… разбирается в точных науках.

Правда, это старые големы, у которых есть колоссальный доступ к энергии. Они не умеют предполагать и гадать. Они просто решают задачи теми способами, которыми умеют. Если даешь конкретную задачу, то не будет сомневаться и бояться, он ее выполнит. Но повторюсь, это старые големы. А вот мелочь, по типу такой, как у меня сейчас, очень даже боится. Эти ещё на уровне развития детей, не выше.

Ну, и самая главная полезность, почему они хорошие картографы, это энергия земли… Ею пропитан весь мир, и они её видят. Они понимают этот мир настолько хорошо, насколько даже Архитекторам не снилось. А потому, если он сейчас знает, где дом, то и остальное поймет и найдет.

*Бах!!!*

Твою мать… Он так зачитался, что грохнулся со стола. Теперь лежит на полу и внимательно рассматривает карту.

— Живой? — на всякий случай, спросил у него.

Ответом мне был поднятый вверх большой палец.

Ладно, это все хорошо, но мне пора пойти и продать золотишко, чтобы вернуть деньги за кредит.

Шутка… Ни хрена я пока возвращать не буду. Да и не хватит этих денег, увы… Микросхемы оказались не слишком богатыми на золото. А вот купить что-то другое я вполне смогу.

Продажа золота, практически, прошла без проблем. Я бы даже сказал, она была до смешного легкой. Лавка краденого — непростое место, со своей подноготной.

Когда я отдал монеты и получил на руки примерно пятьдесят тысяч, то мужик за прилавком все расспрашивал, где я их взял и могу ли еще принести. Мол, щедро заплатит и без обмана.

Пришлось сказать, что поищу, но вряд ли там еще будет. Он не верил и долго не хотел меня отпускать, постоянно завязывая разговор. Я даже подумал, что это, возможно, обычное ограбление или развод. Вдруг сейчас зайдут полицаи, и он укажет на меня, что я вор! В магазине по скупке краденого.

Но нет… Никто не заходил, а он уж очень хотел знать, где я их взял. Пришлось проехаться ему по ушам и рассказать историю о трупе, который я случайно нашел, и у него в кармане были эти деньги. Только тогда он успокоился. Может реально подумал, что я клад нашел.

Монеты то обычные, им было всего лет пятьдесят. Новые, прямо, не хотел делать. Да и эти сделал специально дефектными, чтобы не плодить подделки и они отправились на переплавку.