На плече главаря красовалась точно такая же татуировка, как и у найденыша.

– Черный орден, – медленно протянул Васильев.

Голос его звучал глухо, словно он зачитывал собственный смертный приговор. Пленник понял его слова, даже несмотря на то что произнесены они были по-русски. С интересом покосившись на Васильева, бандит тихо спросил:

– Вы что-то знаете про этот символ?

– Многое, – нехотя кивнул Васильев. – Я пережил войну, и ребенком побывал в лагере смерти. В Дахау. Так что про подобные фашистские знаки мне известно очень многое.

– Жаль. Я надеялся, что можно будет обойтись малой кровью, – криво усмехнулся бандит.

– Как это? – растерялся профессор.

– Пристрелил бы только этого ублюдка, забрал мальчишку – и все. А теперь придется уничтожать все ваше сборище.

– И вы считаете, что вам это сошло бы с рук? – еще больше растерялся Васильев.

– И не такое сходило.

– О чем он там говорит? – настороженно спросил Алексей.

– Говорит, что хотел убить только вас и забрать мальчика, а теперь вынужден будет уничтожить всех, – быстро перевел профессор.

– Ну, кто кого положит, это мы еще посмотрим, – жестко усмехнулся Алексей. – С этими трещотками мы этих сволочей в мелкий винегрет нашинкуем.

– Собираешься воевать с целой армией? – презрительно усмехнулся пленник, выслушав перевод.

– Хватит врать. Будь у вас армия, об этом бы давно уже знали. Думаю, вас в лучшем случае не больше сотни. И только один вертолет, – ответил доктор, внимательно наблюдая за реакцией пленника.

– Вы тоже военный? – настороженно спросил бандит.

– Тоже. Так что нам достаточно будет просто уничтожить ваш транспорт, чтобы получить возможность спокойно увести отсюда людей.

– И куда вы пойдете? Это высокогорье, и уйти отсюда можно только двумя путями: по воздуху или козьими тропами. Так что рано или поздно вас все равно догонят и просто уничтожат. Впрочем, можете попробовать, это даже будет интересно, – иронично усмехнулся бандит.

Не удержавшись, Алексей резким ударом ботинка стер эту наглую ухмылочку с его лица. От сильного удара голова пленника откинулась назад, стукнувшись о подголовник топчана. Из разбитых губ потекла кровь. Охнувший от неожиданности Васильев, неодобрительно покосившись на своего помощника, грустно произнес:

– Не нужно быть излишне жестоким, Лешенька.

– А что прикажете с ним еще делать, Олег Борисович? Пряниками угощать? Сами же слышали, он не только меня, он всех расстрелять собирается. Еще и скалится, мразь. Видал я таких – на Кавказе. Улыбаются, а сами в футбол отрубленными головами играют.

Не ожидавший такого ответа профессор только растерянно оглянулся на доктора и, тяжело вздохнув, тихо проговорил:

– Я всегда надеялся, что та война закончилась, и я больше никогда с ее отголосками не столкнусь. Видать, не судьба.

– Не переживайте, Олег Борисович. Сам вырвусь, и вас отсюда вытащу, – мрачно пообещал Алексей.

– У нас двое раненых, – задумчиво ответил Максим.

– Почему двое? – не понял Алексей.

– Мальчишка твой и Берта. Самое паршивое, что оба одноногие. Так что при отходе придется ориентироваться на них.

– Точно. Про нее-то я и забыл, – растерянно кивнул Алексей.