Эйприл зашагала по направлению к дому, стараясь держаться в тени, подальше от бледно-желтых, как мочевина, кругов, что бросали на асфальт уличные фонари. Приходится быть осторожной. За последнее время она хорошо усвоила этот урок.

Она постепенно приближалась к цели. Если Ксандра не лжет, в доме не должно быть никого, кроме Чарли и бабушки Роуз. А если кто-то и находился там раньше, то ему приказали уйти, потому как драгоценная Библия теперь в руках ордена.

Эйприл подошла к дому с левой стороны. Остановилась, прикинула, стоит ли подниматься на крыльцо и стучать в парадную дверь. Собрав волю в кулак, она постаралась выкинуть из головы счастливое видение: Чарли и бабушка Роуз обнимают ее и благодарят за спасение. Нет, эти картинки следует приберечь до более спокойных времен.

И она решила войти через заднюю дверь, чтобы сперва заглянуть в кухонное окошко и оценить ситуацию. Если все в порядке, если бабушка Роуз и Чарли мирно сидят за столом и лепят печенье, тогда она просто вернется к парадной двери или же распахнет заднюю и поприветствует их веселой улыбкой. Им ведь все равно, главное, чтобы она появилась. То-то будет радости.

Эйприл обошла дом, браня себя за то, что до сих пор не удосужилась установить на крыльце освещение. Кругом царила непроницаемая тьма, и вот она, никем не замеченная, на цыпочках подкралась к кухонному окну.

И заглянула, всего одним глазком.

Но и этого оказалось более чем достаточно.

Того, что она увидела на кухне, хватило бы на тысячу самых жутких ночных кошмаров. Она подавила подкатившую к горлу тошноту и заставила себя посмотреть еще раз. Ей надо было знать, кто стал жертвой. Господи, сделай так, чтобы это оказался не Чарли! Пожалуйста, Господи, умоляю тебя!..

Нет, это был не Чарли. И не бабушка Роуз. Это был незнакомый ей человек. А если бы даже знакомый, то узнать его теперь не представлялось возможным, учитывая состояние, в котором находилось его тело. Вернее, части тела, слишком крупные, чтобы принадлежать Чарли или бабушке Роуз. В этом она не сомневалась.

Внезапно Эйприл услышала незнакомый звук. Точнее, знакомый звук в неожиданной ситуации. Ее отец был плотником. Не по профессии, просто такое у него сложилось хобби. Он мастерил разные безделушки, игрушки, столы и стулья. И звук пилы ассоциировался у Эйприл с разными самодельными вещицами. Но тут пила предназначалась для другого. Пила несла муки и смерть.

Неожиданно звук ее стих. Поначалу Эйприл обрадовалась, что не слышит больше ужасного шума, но затем поняла: будет следующая жертва. Более скромных размеров. И скоро.

Что же делать? Вызвать полицию? Но пока они приедут … да и потом, прибытие полиции может лишь усугубить ситуацию. Мать и сын окажутся в заложниках у этого чудовища. И выживших уже не будет.

Она заставила себя снова заглянуть в окошко кухни и тут же отпрянула. Неужели он ее увидел? Она ждала, что вот-вот откроется задняя дверь и во дворе появится мужчина в хирургической маске, шапочке и перчатках. Подойдет и начнет душить ее. Но дверь оставалась закрытой. Он ее не заметил. Зато она видела его, видела, что он… чистильщик?.. Убирает все тщательно и неспешно, точно хлопотливая хозяйка после семейного обеда. Чистильщик? Кажется, так называют киллеров особого назначения? О подобных ему она читала в желтой прессе. Читать было забавно и одновременно противно, а не читать тоже не получалось. Противостоять этому искушению она почему-то не могла. Да, серийные убийцы порой вытворяют жуткие вещи.