— Эрмижад?

— Точно такую же, как она, вы даже и не заметите разницы. Даже еще красивее. И она будет обожать вас, как никого другого раньше.

Я рассмеялся, что крайне удивило его.

— Вы воистину Владыка Хаоса, эрцгерцог Баларизааф. У вас богатейшее воображение. Вы убеждены, что все смертные жаждут той власти, которой обладаете вы. Я же люблю индивидуальность в ее сложности. Я пришел к пониманию этого с тех пор, как начал страдать от галлюцинаций, которые создает это место, воздействуя на человеческий мозг. Если я не смогу узнать женщину, которую любил, мне не нужна замена. И мне нет дела до того, любит она меня или нет! Я люблю Эрмижад такой, какая она есть. Если же я смогу воссоединиться с ней, хотя бы на короткое время, то это более чем справедливо после всего пережитого мною.

— В таком случае у вас есть, что попросить у меня. Мне же надо от вас немногое: примите Меч Дракона от моего имени. С женщинами элдренами практически покончено. Шарадим и Фламадин правят всеми Шестью Землями Колеса. Если вы окажете мне эту небольшую услугу, чтобы я мог присоединить эту небольшую часть мультивселенной под свой контроль, тогда я сделаю все, что смогу, чтобы вернуть вам Эрмижад. А здесь игра закончена, Господин Воитель. Мы выиграли. Что еще вы можете сделать? Вам же предоставляется возможность немного позаботиться о себе самом; Зачем же вечно быть в пасынках у собственной судьбы, верно?

Да, соблазн был велик, не скрою, и все же мне нетрудно было сопротивляться Баларизаафу после того, как я увидел отчаянное выражение на лице Алисаард. Отказавшись выполнить долг перед элдренами, я лишусь права на воссоединение с женщиной, которую любил. Я обратился к фон Беку:

— Друг мой, не могли бы вы немного приблизить чашу Грааля к эрцгерцогу, чтобы он смог получше разглядеть ее.

Баларизааф издал ужасный, гневный и одновременно испуганный возглас. Фон Бек начал приближаться к нему с чашей в руках, и кожа на лице эрцгерцога, казалось, стала вспучиваться, будто кипела. За считанные секунды Баларизааф сменил тысячу лиц, и ни одно из них не было человеческим.

Потом он вдруг исчез.

Обессиленный, я упал на колени, дрожа всем телом и всхлипывая. Только теперь я понял, чему я сопротивлялся, как желанно было для меня его предложение.

Друзья помогли мне подняться.

Холодный ветер прошелестел по высоким травам. Ветер, как мне показалось, был порожден не Хаосом, а влиянием Грааля. Я еще раз поразился могуществу чаши, которая действовала и в самом сердце Хаоса.

— Она здесь, — прошептала Алисаард, — рогатая лошадь здесь.

Прямо к нам, высоко подняв голову, будто приветствуя нас, двигалось животное, шкура которого переливалась то серебром, то золотом. Лоб лошади был увенчан рогом. Алисаард восхищенно улыбнулась, когда лошадь доверчиво подошла к ней и ткнулась носом ей в руки.

Чей-то, знакомый голос, но не голос эрцгерцога Баларизаафа произнес:

— Теперь я возьму чашу.

Перед нами стоял Сепирис. Я заметил боль в его глазах. Он протянул большую черную руку к фон Беку.

— Она моя, — возразил фон Бек.

— Чаша не принадлежит никому, — строго и даже гневно ответил Сепирис. Чаша — объект власти и могущества. Всякий, кто попытается завладеть ею, будет наказан за жадность и глупость. Я не ожидал услышать от вас таких слов, граф фон Бек!

Фон Бек наклонил голову.

— Простите меня. Герр Дейкер сказал, что вы дали мне возможность запустить механизм самоуничтожения нацизма.

— Да, это так. Теперь нацисты включены в неумолимый ход судьбы благодаря вашим смелым действиям здесь. Вы много сделали для своего народа, фон Бек.

Глубоко вздохнув, фон Бек вручил чашу Грааля Сепирису.