Дежурная центрального поста соединила его с местным отделением, после чего трубку взял дежурный офицер. Голос был молодой. Услышав сообщение о двух трупах на даче в Серебряном Бору, этот голос быстро, будто ждал его звонка, сказал:

– Подождите, я дам начальника отделения.

Примерно через полминуты в мембране раздался низкий мужской голос:

– Начальник отделения подполковник Крапивин.

– Очень приятно. Павел Молчанов, начальник детективного агентства «Охранник».

– Мне сказали, вы нашли двух умерших?

– Совершенно верно.

– Где?

– Серебряный Бор, дачно-жилищный кооператив «Финансист», дача номер восемнадцать.

– Кто умершие?

– Владелица дачи Юлия Шершнева и ее малолетний сын Виктор.

– Понятно. – Голос помолчал. – Вы сейчас на этой даче?

– Да.

– Как вы там оказались?

– Вчера ко мне в агентство пришла Юлия Шершнева, владелица дачи. Она просила разыскать ее пропавшего мужа. Мы заключили с ней договор и условились, что я подъеду к ней на дачу, чтобы выяснить дополнительные обстоятельства. Когда я сегодня утром подъехал на дачу, на мой звонок никто не отозвался. Дача была открыта, я вошел и увидел два мертвых тела.

– Увидели где?

– На втором этаже, в детской комнате.

– Осматривали тела?

– Осматривал.

– Есть на них следы насильственных действий?

– Нет.

– Нет? – переспросил голос.

– Нет, – повторил он.

– Понятно. – В трубке наступила пауза. – Хорошо, будьте там, где находитесь. Никуда не уходите. Сейчас к вам подъедет наряд, а чуть позже – следственно-оперативная группа. И ничего не трогайте, вы меня поняли?

– Хорошо. – Услышав гудки, он отключил связь.

Милицейский наряд прибыл минут через пятнадцать. Все это время он сидел в кресле в гостиной, рассматривая замысловатые узоры на бронзовой вазе. Он умышленно не сообщил Крапивину о своих подозрениях, что Юлия и ее сын могли быть задушены подушками. По телефону о таких вещах говорить не стоит, когда же на даче окажется следственно-оперативная группа, она, конечно, сама обратит на это внимание. Конечно же он расскажет криминалисту и о найденных им возле прачечной двух подушках, и о своих безуспешных поисках наволочек.

О появлении наряда он догадался по раздавшимся у ворот дачи шуму машины и треску нескольких мотоциклов. Потом услышал громкие голоса. Большинства слов он не разобрал, ясно прозвучал лишь громкий крик: «Эй, смотри! Собака!»

Неожиданно, как по команде, голоса стихли. Несколько минут стояла тишина. Затем он уловил звук шагов, кто-то осторожно поднимался по ступеням веранды. Затем опять наступила тишина, но она длилась недолго. Дверь резко распахнулась, в прихожую ворвались два милиционера в форме. В вытянутых руках они держали пистолеты.

У одного из милиционеров были погоны старшего лейтенанта, вторым был сержант, которого он встретил утром, подъезжая к даче.

– Не двигаться! – Старший лейтенант направил ствол на него. – При малейшем движении стреляю!

– Я не двигаюсь, – сказал Молчанов.

Старший лейтенант, не опуская пистолета с направленным на него стволом, начал медленно, на полусогнутых ногах, приближаться к нему. На секунду остановившись, крикнул:

– Кузьмин, проверь подвал!

Сержант исчез в подвале.

Подойдя к нему почти вплотную, так, что ствол практически касался лба, старший лейтенант сказал свистящим шепотом:

– Встать! Руки за голову!

Встав, Молчанов заложил ладони за голову.