|
Знать, всегда разрозненная и занятая подковерными интригами, немедленно объединилась против «дикарей» и осудила в них все с головы до ног – от оружия и необычной внешности горцев до их костюма и серьги в ухе. Королевская канцелярия отреагировала немедленно и издала указ, запрещающий законопослушным подданным носить серьги. Но этого «законотворцам» показалось мало, и серьгой в ухе как отличительным знаком отныне «награждались» женщины легкого поведения, преступники, дезертиры… и горцы. Впрочем, последним на закон было наплевать, поскольку эту серьгу они носили испокон веков – она являлась отличительным признаком младшего в роду. Но тут случилось непредвиденное обстоятельство. На одной из цеховых пирушек подвыпивший ювелирный мастер, любитель споров и большой хвастун, побился об заклад, что изготовит такие серьги, которые вдеть в ухо не побрезгует не то что портовая шлюха, но и знатная дама или дворянин. Спор получил неожиданно широкую огласку. Ювелир изготовил-таки несколько изумительных по красоте серег, впрочем, не надеясь особо на успех своего предприятия и проклиная свою слабость к пьянящему полугару, подаваемому в изобилии на цеховых пирушках. Но тут опять подыграл случай. В дело вступила, как двигатель прогресса, молодежь – оруженосцы, пажи и герольды. Невзирая на запрет, юноши стали вдевать себе серьги в уши, тем самым подчеркивая свою значимость, уникальность и даже пикантную маргинальность. Мода быстро получила распространение среди высшего сословия. Ювелир несметно обогатился. Закон стал мешать знати и даже королевской семье выражать свою индивидуальность путем ношения серег. Реакция не заставила себя ждать. Прежний закон был отменен и издан новый, уже запрещающий женщинам легкого поведения, преступникам и горцам носить серьги. Горцы очередной раз начихали на указ, демонстрируя свое полное безразличие к государственным структурам, которые они отродясь не признавали и не собирались признавать. Впрочем, теперь серьги носили все, у кого на то были деньги, невзирая на принадлежность к сословию и роду занятий.
Таким образом, чехарда с законами в государстве была привычна для обывателей и, в принципе, мало кто задумывался о природе их возникновения. В самом обществе бытовали порой нелепые и необъяснимые пристрастия или запреты, к которым король не имел никакого отношения. К удивлению окружающих, Мирна была свободна от множества предрассудков, владеющих умами и душами ее соотечественников, существенно тем самым опережая свое время. Она, не раздумывая, протягивала руку помощи всем нуждающимся, невзирая на сословие и их положение в обществе, бескорыстно лечила больных, привечала целителей, ученых, артистов и просто талантливых людей. И благодаря этому в замке ее окружали неординарные и весьма преданные ей люди. Порой Мирне удавалось приобретать друзей целыми компаниями, как это случилось с ней во время поездки в одну из отдаленных деревень, где она врачевала нескольких больных, заразившихся горячкой от паломников, ночевавших в их домах. Болезнь была тяжелой, и пришлось биться с заразой всеми известными ей средствами – травами, молитвами и, конечно, с помощью своего природного дара целительства, данного ей от рождения. Болезнь отступила, но Мирна была еле жива от усталости. Тем не менее, она вежливо отклонила горячее и искреннее предложение остаться в деревне еще на одну ночь и твердо решила добраться до замка сегодня, как бы поздно это ни случилось. Как обычно, в дороге ее сопровождала надежная охрана, сам командир ее стражи, сержант Лексли, пожелал размяться и отправился с Мирной в дорогу, оставив замок на попечение своим заместителям. Однако на обратной дороге в замок не лихие люди и ухабистая дорога чинили препятствия усталым путешественникам – с гор внезапно пришла непогода. Ледяной дождь и пронизывающий ветер, заключив успешный союз, набросились на землю и все живое, что попадалось у них на пути. Холодная вода хлестала по лицу, несмотря на глубокие капюшоны, стекала по волосам, пропитывала влагой теплые шерстяные плащи, которые тут же становились тяжелыми и тянули всадников к земле. |
