Пальцы обнаружили выпуклую пластину в верхнем правом участке передней стенки. Легким нажимом Кельвин отвел пластину в сторону и нащупал крохотный рычажок в центре полукруглой щели. Не тратя времени на колебания, он слегка передвинул его влево, и полупрозрачная стеклянная панель ожила — ярко освещенная, она напомнила голубые телевизионные экраны далекой Земли. Но на этом всякое сходство кончалось, ибо снизу вверх по экрану поползла длинная колонка текста. Изучать марсианский язык — задача нелегкая, сложно запоминать слова, которые не можешь ни произнести, ни узнать на слух. И сейчас Кельвин разбирал написанное едва ли не по слогам, таким сложным оказался этот фрагмент технического текста. Но дошка оказалась правильной. Перед ним находилась энциклопедия, выстроенная в алфавитном порядке.

Он вернул рычажок обратно в центр и обнаружил, что скольжение строк марсианской записи прекратилось, освещение погасло. Снова передвинул рычажок влево, на этот раз подальше, и колонка поползла вверх быстрее. Дальше и дальше, он ускорял и ускорял движение текста, пока оно не превратилось в серое, неразличимое глазом мелькание. Опасаясь испортить прибор, вернул рычажок в исходное положение, подумал секунду и переместил его вправо. Строчки поползли в обратном направлении, колонка устремилась вниз, а достигнув нулевого уровня, исчезла, и экран погас.

Кельвин удовлетворенно перевел дух. Теперь понятно, как быть дальше. Требуется отыскать статью, относящуюся к рудиментолу, поскольку именно она будет содержать информацию, за которой Кельвин охотится. Если, конечно, данное средство вообще упомянуто. Теперь, оказавшись почти у цели, он вдруг ощутил дрожь в коленях.

Несмотря на мгновенную слабость, прошел вдоль ряда кубов, разыскивая тот, в котором могла находиться необходимая статья, и мысленно принося благодарность марсианам за решение разместить весь объем сведений по химии в алфавитном порядке. И вот оно — искомое!

Перед ним холодный, ко всему безучастный текст, тысячи слов описывали каждый аспект свойств рудиментола. Кельвин следил, затаив дыхание, в состоянии понять едва ли больше одной десятой, и напряженно выискивая единственный нужный ему факт.

Наконец сведения появились на экране так внезапно, что Кельвин чуть не пропустил их. Истерично рассмеявшись, вернул текст назад и долго не мог сосредоточиться, возбужденно радуясь собственному успеху.

Снова и снова он перечитывал краткое описание препарата и метод его производства. Рудиментол оказался обычным бромом, элементом, в избытке присутствующим в морской воде, нос одним отличием. Рудиментол был одним из изотопов этого галогена, не существующим в природе, при получении искусственным путем живущим лишь короткое время. Лаконично, в профессиональных терминах излагались природа и интенсивность нейтронной бомбардировки, в результате которой выделялся изотоп, и это описание Кельвин вытвердил наизусть.

Он добился, добился желанной цели! Теперь дело за малым — возвратиться домой, на Землю. После долгих часов плутания по цитадели марсианской науки, после общения со старейшинами Марса обратная экспедиция не пугала его. Счастье, ощущение триумфа переполняли сердце и разум.

Вырвавшийся у Кельвина торжествующий возглас в то же мгновение оборвался... Освещение изменилось. Тусклый синий свет внезапно уступил место яркому желтому, и Кельвин застыл на месте. Задыхающийся, ослепленный, изумленный.

Марсиане окружили его. Он отпрянул, ошеломленный резкой переменой, но тут же его глаза выхватили в центре толпы суровое бесстрастное лицо главы старейшин, и Кельвина захлестнули гнев и отчаяние. В безысходности землянин выставил перед собой узколучевой поражатель, но под ледяным взглядом марсианина не мог заставить себя нажать на курок.