Но нашёлся в мире один умник-разумник, который, не будучи маленьким и слабым, однако умело маленьким и слабым притворяясь, сумел всех обхитрить. Он умело лавировал, он поочерёдно прислонялся то к одной стене, то к другой, он проскальзывал не то, что между Сциллой и Харибдой, но даже и между "струйками дождя", он умело "сходил за своего" среди пёстрой публики, состоявшей из племенных вождей, пришедших к власти в неизменно демократических странах вчерашних лейтенантов и лакомившихся филейными частями своих подданых императоров Центрально-Африканских империй. Хитрец даже смог, приседая и непрерывно кланяясь, убедить оба полюса в собственной для них полезности, ну как же, он ведь пытается объединить движение Неприсоединения, в результате чего можно будет иметь дело не с каждой отдельной сосенкой, а с бором целиком, и перетягивать на свою сторону можно будет тоже не одно бревно, а сразу лесовоз. "И мне хорошо, и хозяину прибыток! Ну, а кто из вас будет хозяином, вы уж сами разберитесь, я вам в этом не помощник, я маленький, я слабый, я вам не чета. Я – БЕДНЫЙ!"

Этим умником-разумником, которого никто не принимал в расчёт, да и как прикажешь его принимать, он ведь и в самом деле слабый, он ведь и в самом деле бедный, как бы он сам себя ни называл, звали, зовут и всегда будут звать (точно так же, как и Россию) одним словом. И слово это – Китай.

Орёл и дракон – 5

Игра, в которую когда-то играла Британия, а сегодня играет (вынуждена играть) Америка в сущности своей чрезвычайно проста. Проста для понимания, но отнюдь не для самого игрока. Это как с карточной игрой в дурака, правила которой доступны пониманию любого, сколь угодно глупого человека, что уж там говорить об умном, однако стоит вам начать играть и вы немедленно обнаружите, что "дурак" игра ничуть не менее сложная, чем преферанс.

Вот то же самое и с англо-американской (эту цепочку в два звена мы можем длить и длить, приставляя к ней через тире с левой стороны другие не новые, а, наоборот, всё более старые звенья) игрой.

Начнём с англичан. По той причине, что их игра была не только проще, но ещё и нагляднее, для нас нагляднее, так как играли англичане главным образом "на континенте", частью которого имеет честь быть и Россия, и чужую игру русские, точно так же, как и другие европейцы, успели ощутить не только своими боками, но и той частью тела, через которую нерадивым ученикам "вгоняют ума".

Право "играть" не даётся любому желающему, его завоёвывают в пошлых войнах, примитивных "мясорубках", это точно так же, как в банде, в какой-нибудь italian mob, в "семье" поднимается к вершинам власти человечек, начиная с уровня, на котором что-то значат кулак, нож и пуля, с уровня soldier, "торпеды", с уровня, на котором большинство обречено застрять не навсегда, а лишь до момента знакомства с чужими кулаком, ножом и пулей, но для банды ничего не меняется, одни исполнители сменяют других, что-то меняется лишь для того, кто успевает схватить суть бандитской игры, а её суть это суть власти, власти, позволяющей манипулировать другими членами банды, всеми, сверху донизу, и тот, кто "понимает", начинает восходить по лестнице вверх, ступенька за ступенькой, от племени к народу, от народа к нации, от нации к национальному государству, от национального государства к объединению национальных государств в Империю, к тому, чего сильнее нет ничего на свете. Кроме других Империй, конечно. Кроме других "семей".

Ну, и вот – Британская Империя, став для начала самой сильной (это необходимое условие, слабые "не играют в хоккей", слабые сидят на трибунах и на хоккей смотрят, и за право "посидеть" и "посмотреть" они ещё и платят) принялась играть, а игра заключалась в том, чтобы соблюдать на полуострове Европа так называемый balance of power.