— Еще рано, малыш, — сказал он, — сначала тебе нужно согреться. А то можно не проснуться.

Он стащил с ребенка шубу с шапкой и начал растирать ему руки и ноги. Огонь разгорался все ярче. Фиргол сидел с посиневшими губами и дрожал. Его глаза опять закрылись.

— Не спать! — рявкнул Кэлин.

— П-п-прости, — пробормотал мальчик.

— Ты не сделал ничего плохого, — ответил Кэлин. — Но перед сном надо хорошенько согреться и как следует перекусить. Согласен?

— Да, дядя Кэлин.

— Ты крепкий парнишка. Все будет хорошо.

— Откуда здесь хворост?

— Я принес. Всегда нужно быть готовым к неожиданностям. В этих холмах не одна пещера, где у меня собран хворост и припасен запас еды. Я научился этому у дяди Жэма.

Фиргол порозовел, и ригант позволил себе расслабиться. Он достал мясо с сыром и протянул их ребенку. В пещере становилось все теплее. Когда-то у западной стены обрушился свод. Теперь пещера стала совсем небольшой, приблизительно четырнадцати футов в ширину и шестнадцати в высоту. С запада стена состояла из кучи булыжников, некоторые из которых откатились от нее подальше и лежали на полу.

Кэлин посмотрел на сваленный у стены хворост. Прошлым летом он убил на него полдня. Теперь его хватит на всю ночь, и, если понадобится, даже на завтрашний день.

Путь домой будет нелегким, но если не делать глупостей, все будет хорошо. Фиргол улегся прямо на полу пещеры. Ригант сложил заплечный мешок и положил ему под голову.

— Никогда так быстро не катался на санках, — пробормотал ребенок сквозь сон. — Папа не пускал нас на большой холм.

— И правильно делал, — ответил Кэлин, потрепав мальчишку по волосам. — Спи. Завтра будет трудный день.

Фиргол закрыл глаза. Ригант прикрыл его своей шубой, пододвинулся к огню и задремал, вспоминая Финбара. Когда Кэлин впервые оказался на ферме Айронлатч, Финбар его невзлюбил. Тем не менее они прониклись взаимным уважением и даже подружились. Однако, говоря по правде, Кэлину никогда не нравилась жена Финбара. Ураль была сильной, но сварливой и мелочной, никогда не сдерживала злой язык. Кэлин так и не понял, как Финбара угораздило в нее влюбиться. Даже Фиргол, вспоминая отца, и слова не сказал о матери. Однако какой бы Ураль ни была, все же она не заслуживала такой смерти.

Несколько раз Кэлин просыпался и подбрасывал хворост в огонь. Сухой валежник давал мало дыма, но глаза все равно слезились. Спящий мальчик сосал во сне большой палец. Глядя на ребенка, Кэлин улыбнулся. Теперь он навсегда останется дядей Кэлином. Эта мысль подействовала, как ушат холодной воды. Так ли чувствовал себя Жэм, когда смотрел на осиротевшего Кэлина?

— Да, Жэм, мне тебя не хватает, — сказал он вслух.

Внезапно раздался треск и яростный рев. Рванувшись к выходу, Кэлин успел увидеть, как внизу медведь доламывает санки. Стоя на задних лапах, зверь расшвыривал по снегу обломки. Кэлин выхватил пистолеты и с криком: «Получай, поганая тварь!» — прицелился в горло гризли, выстрелил с правой руки — пуля попала в лопатку.