— Тебе надо поспать, это полезно. Ты с Шелдинга почти не спишь.

— Лучше я погуляю.

Тайбард поднялся и куда-то побрел, Галоглас поплелся за ним. Они подошли к лагерю новичков.

Тайбард Джакел, не обращая внимания на сидевших у костров воинов, побрел вперед.

— Здесь лагерь ригантов, — произнес один из воинов. — Топайте отсюда, варлийцы.

— Я ригант, — сказал Тайбард Джакел, — она сама сказала. Она…

— Наплевать, что она сказала, — рявкнул воин, вскакивая на ноги. — Проваливай, пока цел.

Галоглас подошел поближе.

— Риганты, да? — сказал он. — Веди себя прилично, ригант, не то оторву тебе голову и в дырочку пописаю.

— Ведунья сказала, что я потомок Фиаллаха, — невыразительно произнес Тайбард. — Он был полководцем у Коннавара, знаете? А я ничего о нем не знаю. В книжках не написано. Я не знаю, кто я. Ничего больше не знаю.

Нависла угрюмая тишина. Джакел так и стоял, глядя в никуда, потонув в собственных мыслях.

К Галогласу подошел светловолосый воин.

— Что с твоим другом?

— Слишком много смертей видел.

Ригант, затеявший перебранку, высокий, с резкими чертами лица и коротко обрезанными темными волосами, вычертившими на лбу правильный треугольник, встал и протянул Тайбарду маленькую, обтянутую кожей фляжку.

— Выпей. — Тайбард выпил. — Садись, — сказал он, — я расскажу тебе о Фиаллахе и Железных Волках.

Тайбард послушно опустился, и риганты расселись вокруг. Позабытый Галоглас остался стоять. Начался рассказ о грубом, заносчивом воине, который сначала желал Коннавару смерти, но потом стал его верным помощником. Риганты то и дело подсовывали Тайбарду свои фляжки. Когда рассказчик дошел до гибели Фиаллаха, Тайбард заплакал. Ригант, сидевший рядом, сказал ему лечь. Тайбард послушался и через несколько мгновений заснул. Кто-то накрыл его одеялом. Галоглас так и стоял, не зная, что делать. Рассказчик поднялся. Остальные последовали его примеру и разошлись.

Рассказчик жестом предложил Галогласу идти за ним. Отойдя от спящего Тайбарда подальше, ригант посмотрел ему в глаза:

— Значит, голову мне оторвешь, да?

— И в дырочку пописаю, — подтвердил Галоглас. Незнакомец рассмеялся.

— Ты сам-то, случайно, не ригант?

— Если и так, то мне никто не говорил. Чем вы его накачали?

— Уисгли. Проспит без задних ног, правда, голова наутро будет болеть, будто ей из пушки стреляли.

— Зачем вы это сделали?

— Ему было плохо, а Ведунья сказала, что он ригант. Мы называем ее Живущей на Озере. Если она сказала, что он ригант, значит, это так. Мы своих в беде не оставляем. Я Коррин Талис.

— Джейкон Галоглас.

— Можешь оставить его у нас. Утром мы его накормим и отправим обратно.

— Лучше я побуду с ним.

— Нет, не побудешь, — хищно ухмыльнулся Талис, — потому что ты — вонючий варлиец и будешь меня слушаться, не то я тебе кое-что оторву и на шею повешу.

— Доброй ночи, Коррин Талис! — расхохотался Галоглас.

— Доброй ночи.

16

Кэлин Ринг поднялся за Галлиотом по лестнице и остановился у огромного портрета красивой девушки с серым конем в поводу. Конь был стилизованным, со слишком маленькой головой, но девушка, казалось, вот-вот сойдет с холста.

— Это бабка Мойдарта, — сообщил Галлиот. — Красивая?

— Да.