Вопрос был совершенно неожиданным.

— Двадцать… шесть, — ответил Ользан, неожиданно для самого себя запнувшись.

Карлик посмотрел ему в глаза и Ользан выдержал взгляд. Хотя было нелегко.

— Тебе очень быстро всё даётся, — покачал он головой. — С одной стороны, боги милостивы — надо радоваться. С другой стороны…

Он замолчал, не закончив фразы.

— Что с другой стороны? — спросил Ользан, больше из любопытства.

— У нас есть поговорка, — ответил, наконец, Охтанхи. — «Чем ночь темнее, тем дороже свеча». Опасайся неудач, Ользан, если их у тебя не было, и готовься всегда к самому худшему. Я знаю, что говорю. Когда-то я считал себя самым умным среди сверстников, а после того, как не справился с экзаменом, целый год считал, что жизнь кончена. Впрочем, я сегодня разговорчив не в меру. Мне хотелось бы посидеть одному, — добавил он почти извиняющимся тоном.

Ользан, кивнув, поднялся на ноги и побрёл в южном направлении. Нет, всё же чем умнее человек, тем труднее с ним общаться. По пути он поводил пальцами в воздухе, подражая, как мог, жестам карлика. Разумеется, туман и не думал повиноваться.

Веркласса Ользан увидел сразу. Он что-то сооружал, спустившись всего метров на сто ниже южного гребня долины. Неподалёку лежала туша оленя. Помочь ему, что ли, подумал юноша и спустился вниз.

Бородач приветствовал его взмахом окровавленной руки.

— Отличная добыча, — улыбнулся он, принимаясь свежевать оленя. — Жаль, ты не видел, какой это был выстрел. Хоть я и не стрелял уже месяца три…

— Обучался стрельбе? — спросил Ользан, наблюдая за процессом не без отвращения. Он тоже мог бы справиться с такой работой, но никогда её не любил.

— Приятель, я был чемпионом Западного побережья три года подряд. — Веркласс вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Среди людей, конечно. Вон, посмотри. — Он мотнул головой в сторону. — Отличная вещица. Никогда с ней не расстаюсь.

В двух шагах от него, аккуратно прислонённый к груде камней, лежал составной лук — подлинное произведение искусства. Тетива была ослаблена и лук более походил на причудливый посох с канавкой посередине. Он казался деревянным — причём дерево было далеко не самое обычное — и хрупким. Тонкие железные пластинки, тщательно пригнанные и позволяющие выдерживать самые невероятные напряжения, были почти неразличимы. Игрушка и игрушка.

— Ольтийский? — спросил Ользан, присев перед оружием и рассматривая его внимательнее.

— Нет, — отозвался владелец лука, не оборачиваясь. — Да ты возьми, посмотри. Только осторожно, это опасная игрушка.

Лук оказался гораздо тяжелее, чем могло бы показаться издалека. Дерево по твёрдости не уступало камню и действительно походило на тускло блестящий серовато-чёрный мрамор. Ользан осторожно потянул за тетиву и лук на какой-то миг стал луком — бесшумно приняв нужную форму. Юноша отпустил тетиву и с едва слышным скрипом лук вновь превратился в посох. Юноша надавил на «посох» сверху и тот неожиданно со щелчком сложился втрое — теперь он прекрасно помещался в любой сумке. Предоставленный самому себе, лук вновь «вытянулся» во всю длину.

Рядом с кожаной оплёткой для руки шла едва заметная надпись.

— Зальол, — прочёл Ользан и почесал затылок. — Странное имя.

— Ага, — согласился Веркласс и сел на камень, чтобы передохнуть. — Говорят, он из варваров, с одного из островков Архипелага. По части луков он просто чародей.

— Действительно, — от лука было невозможно отвести взгляд.