— А кто первый засмеется — тому раз — и все. Кранты…

— Аминь, — заключил аббат.

— Это надо спеть Амадису, — сказал Анжель.

— Сын мой, — обратился к нему Иоанчик, — вы злой насмешник.

Они поднялись с земли. Перед ними на рельсах стоял почти готовый к отправке состав; водители грузовиков изо всех сил били молотками по черному стальному покрытию паровоза, и удары гулко разносились по опаленной солнцем пустыне.

XI

Однако было бы очень странно, если бы такой серьезный юноша, как Борис, в 1889 году начал переписывать столь нелепые россказни.

Директор Дюдю вызвал всех подчиненных, и они столпились на наспех сколоченной Моряком и Карло временной платформе. В составе было два вагона. На платформе стояли Карло, Моряк, их семьи, эта сволочь Арлан, трое водителей грузовиков, один из которых уже закидывал в топку уголь, сам Амадис и черный слуга Афанарела Дюпон. Он был приглашен сюда в качестве почетного гостя, и вид у него был весьма обеспокоенный, ибо Амадис заказал для него специальное купе, где они должны были находиться тет-а-тет. Раздался громкий свисток, и все ринулись брать приступом подножки вагонов.

Анжель и Иоанчик наблюдали за этой сценой с вершины дюны. Афанарел и его помощники не дали себе труда явиться, а отшельник, по всей видимости, трахал негритянку.

Директор Дюдю появился в окне заказанного купе, и рука его опустилась три раза, давая тем самым сигнал к отправлению. Тормоза заскрипели, фыркнул пар, и среди радостного оживления поезд наконец медленно тронулся с места. Пассажиры из окон махали носовыми платками.

— Вам бы следовало быть там со всеми, — сказал Иоанчик.

— Я больше в Компании не служу, — сообщил Анжель. — Вся эта возня с поездом мне глубоко противна.

— Должен признать, что он действительно никому не нужен, — сказал Иоанчик.

Они смотрели, как паровоз въехал в расщелину между двумя обломками гостиницы. Металлические крыши вагонов блестели на солнце, а разрушенный фасад был усеян красными вспышками гепатролей.

— Почему под поездом все так звенит, как будто там пусто? — спросил Иоанчик.

— По щебенке всегда так, — сказал Анжель.

Поезд исчез, виден был только белый, взмывающий вверх мягкими хлопьями дымок.

— Сейчас они вернутся, — пояснил Анжель.

— Я так и понял, — сказал аббат.

Они молча ждали, когда вновь раздастся частое дыхание исчезнувшего вдалеке паровоза. Скоро они снова услышали шум состава.

В ту минуту, когда паровоз задним ходом проезжал через гостиницу, вдруг раздался глухой рокот. Состав зашатался на рельсах, которые внезапно провалились в землю. Паровоз исчез. Огромная трещина раскрылась вдоль дороги, постепенно разрастаясь в обоих направлениях, и песок, казалось, засасывает вагоны в глубь земли. Все кругом рушилось под грохот срывающихся глыб, и железная дорога медленно уходила под землю, как прибрежная тропинка во время прилива. Накопившийся с двух сторон песок пластами соскальзывал вниз. Казалось, зародившаяся внизу у подножия расселины волна по склону поднимается вверх к его вершине по мере того, как желтая песчаная поверхность разворачивалась вдоль насыпи.

Аббат Иоанчик в ужасе схватил Анжеля за локоть: песок неотвратимо заполнял огромную, только что раскрывшуюся пропасть. Последний толчок шел прямо из-под гостиницы. После бесшумного взрыва мощная струя пара и дыма взмыла вверх, а здание начало медленно исчезать под песчаным ливнем.