Он подошёл и встал надо мной, поневоле принуждая смотреть снизу вверх.

— Меня зовут Константин.

— Алёна.

И только после этого он сел рядом. Движение какое-то очень тяжёлое. Да и сел с видимым облегчением. Полуобернувшись на всякий случай к нему, я продолжала вполглаза кидать крошки голубям и наблюдать за севшим.

— Брат показал мне рисунок.

Сказал и замолчал. Думает — я смогу что-то объяснить? Я покосилась на него и продолжила заниматься благотворительностью. Но Константин был настойчив.

— Портрет и правда вы рисовали?

— Да.

— Ничего не хотите объяснить?

Я разломала остатки булки на несколько частей помельче и покидала голубям всё сразу. Пусть давятся. Всё равно проглотят. А сама полностью повернулась к моему «гостю». Сердитая. И наткнулась на его глаза. Очки снял. Я с жадным интересом вгляделась в эти глаза, которые так пристально, до мельчайшей подробности изучала целую неделю. И только минуты через две поняла, что он поднял бровь.

— Вы как будто что-то ищете.

Полувопросительные интонации заставили меня смущённо отвести взгляд.

— А что… с вами случилось? Ну, с глазом?

— Попал в аварию. Осколком стекла ударило, — неохотно сказал он. — Но ведь вы знали? Судя по тому рисунку…

— Ничего я не знаю, — грустно сказала я. — В рисовании я всего лишь дилетант. У меня неплохо получаются портреты людей, поэтому могу немного заработать на них в воскресные дни на Новом Арбате. Но иногда рисую что-то, что может произойти с людьми, которые мне позируют. Я сама не знаю, почему это происходит, что это и откуда. С вами так вообще странно: рисовала вашего брата, а нарисовала вас. Так что объяснить вам ничего не могу.

Больше я его не боялась. Объяснила ему всё дело, как оно есть. Что он от меня может ещё потребовать, если я и сама ничего не знаю?

— Странно, — задумчиво сказал Константин. — Чудо за чудом…

— В смысле? — машинально откликнулась я.

— Когда меня привезли в больницу, первое, что сказал врач, — глаз совсем плох. И на том вашем рисунке был… вытекший. Но спустя дни он восстановился. Правда, очень трудно…

Я опустила глаза вроде как взглянуть на голубей, а на деле вспыхнув от открытия: вот в чём дело! Один рисунок постоянно был с утверждением, что глаз вытек! Изменять судьбу Константина мне мешал тот рисунок, который я не смогла забрать у его брата! Поэтому мои следующие рисунки постоянно менялись в худшую сторону!

Хорошо. Одну загадку я разрешила. Теперь… Ответит ли он на мой вопрос?

— А как вы нашли меня?

— Не я, — покачал он головой. — Брат нашёл. Я не спрашивал — как.

Придётся звонить Женьке. Вдруг он сказал? Маловероятно, конечно, но… Хотя… Зачем это мне?

Запел мой мобильный. Шеф требует. Успокоенная, что этот мужчина, Константин, драться и скандалить не собирается, я вздохнула и сказала:

— Извините, мой перерыв закончился. Надо идти.

Он поднялся первым — опять очень тяжело, и только сейчас я сообразила, что у него наверняка был травмирован не только глаз. И что он только что после больницы. Я запихала все свои вещи в сумку и только хотела встать, как обнаружила перед собой протянутую руку. А-а… Ничего себе — это он так воспитан, чтобы подавать даме руку, помогая ей встать? Хм… Как-то упустила из виду, что этот Константин из богатых… Кажется. Надо всё-таки позвонить Женьке. Стараясь не опираться на ладонь, а лишь принять её, я быстро вскочила со скамьи, и мы пошли по еле заметной асфальтовой тропке из скверика.