За все неполные тридцать лет никто ни разу не назвал Терри крошкой. Казалось бы, она должна была возмутиться, что он ни с того ни с сего перешел на «ты» и вообще фамильярничает, но она почему-то ничуть не обиделась. И особенно ей понравилось, что Шон назвал машину ласточкой… Хоть что-то общее у них есть, обрадовалась она, и по телу разлилось приятное тепло. А ведь если задуматься, этот Шон Брайт ведет себя как… как пещерный человек! А ей подобное обращение нравится?! Нет, она точно не в себе! Пора обращаться к психиатру.

Шон включил зажигание и мотор взревел. Заработала магнитола. Из четырех мощнейших стереоколонок грянули «Битлз». Он сделал звук потише. Впрочем, разницы не было никакой: все заглушал гул мотора. Шон протянул руку и, пристегивая Терри ремнем безопасности, случайно коснулся ее груди. У нее сердце сбилось с ритма и перехватило в горле. Шон щелкнул замком, а потом пристегнулся сам.

— Как, вы тоже пристегиваетесь? — спросила Терри, пытаясь скрыть смущение. — А я почему-то думала, что вы лихач.

Шон усмехнулся.

— По правде говоря, раньше я не пристегивался. Пока в один прекрасный день не вылетел через лобовое стекло своей тачки. — Он покачал головой. — Чудом уцелел! Хорошо, что голова у меня оказалась крепкая…

Терри покосилась на него и только сейчас заметила длинный шрам на виске. Шон взглянул на нее сверху вниз, нажал на газ, и машина рванула вперед на бешеной скорости. Терри судорожно вцепилась в черное кожаное сиденье.

Они мчали по прибрежному шоссе. Половину дороги Терри проехала с закрытыми глазами, а Шон, прибавляя газу, обгонял все машины, и «ласточку» швыряло из стороны в сторону. Внезапно Шон заложил крутой вираж и на той же бешеной скорости помчался в обратную сторону. Через какое-то время Терри открыла глаза и заметила, что они едут мимо ее дома. Миновав несколько кварталов, он наконец сбросил скорость и припарковался на стоянке у бара «Нептун».

Из колонок по-прежнему громыхали «Битлзы». Терри за всю дорогу не вымолвила ни слова. Переведя дух, она с трудом отцепила онемевшие пальцы от сиденья и почувствовала, что после прогулки с ветерком у нее внутри все дрожит от напряжения.

— Ну, что скажете о моей «ласточке»? — спросил Шон, отрывая руки от руля и открывая дверцу.

— Что скажу? — пробормотала она и облизнула нижнюю губу, на которой виднелись отпечатки ее зубов. — Классная машина.

Дрожащими пальцами Терри развязала шарф и пригладила волосы. Шон молча покосился на нее, вылез, обошел «бентли» и открыл ей дверцу. Терри выставила ноги на асфальт и попыталась подняться, но поняла, что у нее дрожат колени. Однако она все-таки встала, но ее качнуло. Шон тут же поддержал ее, обхватив твердой рукой за талию.

— И это все, что вы можете сказать?

— А вы, как мне показалось, классный водитель…

Шон пристально смотрел ей в лицо. Терри подозревала, что сейчас она белее мела. Ноги все еще дрожали, сердце колотилось как бешеное.

Почувствовав ее состояние, Шон притянул Терри к себе и тихонько произнес:

— Черт! Я напугал вас до полусмерти! Почему вы мне ничего не сказали?

Терри умудрилась выдавить улыбку.

— Пустяки! Просто я не привыкла к такой быстрой езде.

Шон снова окинул ее пристальным взглядом, вздохнул, чертыхнулся и, запустив пятерню в черные волосы, сокрушенно покачал головой.

— Простите меня, Терри! Я вел себя как подлец, и, по правде говоря, преднамеренно.

У Терри окаменела спина.