Милага невольно провела рукой по уже заметному животу. Её хорошенькие щёчки запылали красным.

- Ладно, ладно, - Унд Чегсан бросил взгляд через плечо, - можешь не каяться. Правильно сделала.

- Правда! – радостный возглас сам собой сорвался с уст Милаги.

- Правда, - Унд Чегсан коротко кивнул. – Мой сын хороший парень, в личных делах немного нерешительный, зато ответственный. Единственное, что ему не хватало раньше сделать тебе предложение, это немного ответственности. Любите друг друга и всё у вас будет хорошо. А мы уж поможем чем сможем.

От огня веет жаром. Унд Чегсан тыльной стороной ладони смахнул со лба пот. Окорок вот, вот дойдёт.

- Милага, я ведь вижу: ты о чём-то хочешь спросить. Не стесняйся, спрашивай.

Девушка выпрямилась на стуле. Она и в самом деле сбежала от будущих родственников и, особенно, от родственниц на кухню, чтобы поговорить с будущим свёкром.

- Артун много рассказывал о вас… - неуверенность всё ещё сквозит в голосе Милаги.

- Наверно о том, что я – приёмный сын моих родителей, – подсказал Унд Чегсан.

- Да! – радостно выдохнула девушка.

- Так об этом все знаю, - Унд Чегсан пожал плечами. – И ничего постыдного в этом нет. Так что же тебя тревожит?

- А вы пытались найти своих настоящих родителей?

Милага Тармана наконец набралась смелости, чтобы задать самый главный вопрос.

- Нет, не пытался.

- Как? Разве вы не слышали о проекте «Зов крови»? По анализу ДНК люди находят не только родителей и детей, но и бабушек, дедушек, племянников и прочих кровных родственников, - затараторила Милага. – В любой больнице, в любом здравпункте у вас возьмут анализ крови. Вы уже давно могли бы отправить свой образец. Вашей маме должно быть немного за семьдесят. Вдруг она ещё жива?

Оптимизм будущей невестки хлещет через край. Новые члены семьи часто спрашивают Унда Чегсана о биологических родителях. Тем, кого воспитали родные папа и мама, часто очень трудно понять, как это можно жить без настоящих родителей.

- Будет лучше, если я сам расскажу тебе всю историю, - Унд Чегсан, не глядя на почти невестку, в очередной раз повернул вертел с окороком. – В 5859 году врачи поставили моей маме страшный диагноз – бесплодие. Вот родители и решили усыновить меня.

- Но как же! – воскликнула Милага, стул под девушкой тут же скрипнул.

- Так часто бывает, - перебил Унд Чегсан. – То ли врачи ошибаются, то ли болезнь проходит, то ли Великий Создатель обращает внимание на творения свои. Через пару лет, когда мы уже переехали сюда, в Тихнин, мама благополучно забеременела и со временем родила мне брата и двух сестёр. Но не будем забегать вперёд.

Мои родители жили в Тивнице, там же и нашли меня в одном из приютов. Потом отцу предложили хорошее место на Тихнинском деревообрабатывающем комбинате. Он в то время существенно расширялся и модернизировался. Родителям не хотелось уезжать из столицы, но особого выбора у них не было: либо до конца жизни корячиться на подсобных работах в тивницких ресторанах, либо сделать карьеру в далёком Тихнине. Впрочем, с годами они ни разу не пожалели о сделанном выборе.

О том, что я на самом деле приёмный, я, естественно не знал аж до двадцати шести лет. Мама и папа долго не решались рассказать мне правду.

- А когда вы её узнали, неужели вам не стало любопытно? – вновь встряла Милага.

- Стало, да ещё как.

Унд Чегсан осторожно приподнял вертел с кабаньим окороком. Горящие поленья недовольно зашипели, когда на них пролился маленький дождик из жира и пряного соуса. Мясо, наконец, дожарилось до нужной кондиции.

- Помоги мне, - Утус Чегсан шагнул к разделочному столу. – Вон то, широкое блюдо с ручками, двигай сюда.

Милага подвинула широкое блюдо к краю стола, Унд Чегсан тут же опустил в него кабаний окорок.