Рорк не только был одним из богатейших людей на планете и в околоземном пространстве, он и выглядел соответственно.

А в эту минуту, когда он, подхватив Еву под руку, выводил ее из кошмара учебного центра для будущих мамаш, он был для нее самым настоящим героем. Ева на ходу подхватила свое пальто.

– Ну что, отрываемся?

– Они хотят спросить какую-то свою подругу, не согласится ли она пойти с нами, – ответил Рорк, все еще держа Еву под руку и стремительно увлекая ее к выходу. – Я им сказал, что мы возьмем машину и подгоним к входу. Сэкономим им несколько шагов.

– Ты гений! Рыцарь на белом коне, разрази меня гром. Если я все-таки приду в себя, затрахаю тебя до потери сознания.

– Надеюсь, рано или поздно я тоже обрету привычную форму настолько, что это станет возможным. Боже милостивый, Ева. Боже милостивый.

– Аналогично. Ты видел, как оно выползло, когда…

– Прекрати. – Рорк втянул ее в лифт и нажал кнопку парковочного гаража. – Если ты меня любишь, не напоминай. – Он прислонился к стенке лифта. – Я всегда питал уважение к женщинам, ты же знаешь.

Ева потерла нос.

– Ты многих из них поимел. Но ты прав, – поспешно добавила Ева, когда он бросил на нее недоуменный взгляд, – ты питаешь уважение к женщинам.

– И это уважение только что выросло до библейских пропорций. Как они это делают?

– Мы только что видели, как они это делают. Во всех подробностях. Ты видел Мэвис? – Ева покачала головой, пока они выходили из лифта. – У нее глаза блестели, и это не от страха. Ей не терпится самой все это испробовать.

– По-моему, Леонардо немного позеленел.

– Да, но ему всегда становится дурно и при виде крови. А там была кровь… и еще кое-что…

– Все, хватит. Я же сказал: ни слова об этом.

Погода в конце января стояла паршивая, поэтому он взял один из внедорожников. Это была большая, мощная черная машина. Когда Рорк отомкнул кодовые замки, Ева прислонилась к пассажирской дверце, прежде чем он успел ее открыть.

– Слушай, умник, нам с тобой предстоит столкнуться с этим напрямую.

– Я не хочу.

Вот теперь она засмеялась. Ей приходилось видеть, как он с куда большим самообладанием смотрит в лицо смерти.

– То, что мы там видели, это ведь было так… предварительный показ. Нам придется остаться с ней в одной комнате, пока она будет выталкивать, ну ты понимаешь… Нам придется быть там, считать до десяти, напоминать ей, чтобы дышала или думала о приятном. И так далее.

– Мы могли бы уехать из города, из страны. Нет, мы могли бы оказаться вне планеты! Вот это было бы лучше всего. Нас могли бы вызвать в космическую экспедицию, чтобы мы спасли мир от какого-нибудь вселенского злодея.

– О, если бы! Вот это был бы класс! Но ты знаешь, и я знаю, что мы оба будем здесь. И это будет очень скоро. Эта бомба у нее внутри тикает, не переставая.

Рорк вздохнул, наклонился и прижался лбом к ее лбу.

– Господи, сжалься над нами! Ева, пусть Он сжалится над нами!

– Будь у Господа хоть капля жалости к нам, он заселил бы этот мир своими силами, без посредника. Без посредницы. В смысле, без женщины. Давай выпьем. Нет, поправка: давай напьемся.

Рядом с ней сидел Леонардо – любовь всей ее жизни. Телосложением он напоминал баобаб, а по профессии был дизайнером одежды, поэтому ни Мэвис, ни он сам никогда не испытывали затруднений со сногсшибательными нарядами. На этот раз на нем тоже был свитер со сложным геометрическим рисунком самых разных цветов на золотистом фоне. Каким-то непостижимым для Евы образом этот свитер шел к его могучей фигуре и бронзовой коже.