Убийство, совершенное ночью, рассуждал инспектор, едва ли не оставило следов на одежде. Бесследное исчезновение третьей рубашки Констанс, ее попытки замести следы, а также показания прачки не давали оснований сомневаться. И все же Уичер понимал, когда сообщал в Главное полицейское управление свои соображения, что тем не менее у него нет достаточно веских улик, чтобы обвинить Констанс на суде. Но он был уверен, что она сознается. И вот в этом-то он ошибся, недооценив самообладание девушки. Ее ледяное спокойствие на суде едва не погубило его репутацию. При аресте она рыдала и кричала, что не виновата. В зале суда держалась уверенно и тихим голосом произнесла: невиновна. Ее защитник упирал на молодость своей подзащитной, уверяя, что такой невинный ребенок не мог совершить преступление.

Через несколько дней Констанс освободили. А инспектор Уичер стал объектом жестокой травли. Газеты обвиняли его в «глупости и жестокости», его метод расследования называли наивным и детским. Дошло до того, что начальству пришлось уволить Уичера, дабы оградить полицию от нападок общественности.

Дело об убийстве в Роуд-хилл так и осталось нераскрытым. Элизабет Гаф судили и оправдали, семья Кентов вынуждена была переехать в Уэльс, а Констанс определилась в монастырь во Франции.

Три года спустя она вернулась на родину, была удивительно ласкова с маленькими детьми и невероятно набожна. Весной 1865 года она призналась своему духовному отцу, что совершила убийство, чтобы отомстить своим родителям.

Ее признания на суде, как писала «Таймс», были ужасны. Все оказалось так, как и предполагал Уичер, вплоть до рубашки, запачканной кровью и уничтоженной преступницей.

Испытал ли Уичер удовлетворение, когда судья огласил приговор — смертная казнь? Трудно сказать, хотя его репутация детектива была восстановлена. Несмотря на это, Уичер остался в отставке. Что касается Констанс, то смертную казнь ей заменили пожизненным заключением. Через двадцать лет ее освободили, и вскоре она умерла.

Джонатан Уичер спокойно дожил до глубокой старости. Его имя осталось в истории английской криминалистики. Встречается оно и на страницах немецкого публициста Ю. Торвальда «Сто лет криминалистики», изданной на русском языке в 1974 году. Но подлинным памятником Уичеру стал сержант Ричард Кафф— герой романа Коллинза, списанный с реального прототипа.

Вместе с прототипом писатель перенес в роман и некоторые обстоятельства дела об убийстве в Роуд-хилл. В частности, эпизод с пропажей запачканной ночной сорочки служанки Розанны Спирман, подозреваемой в совершении преступления, ее тайник и другие детали. Незадачливый полицейский Фаули принял облик столь же никчемного инспектора Сигрэва — антагониста и тайного противника сержанта Каффа, которому поручено расследование дела о пропаже алмаза, известного под названием «Лунный камень». Так, собственно, и назовет свой роман Уилки Коллинз. В нем он мастерски соединит историю алмаза с современным детективным сюжетом. Причем история желтого алмаза — «Лунного камня», «вещи, знаменитой в отечественных летописях Индии», — во многом напоминает подлинные истории тех самых бриллиантов, о которых Коллинз узнал из книги Д. Кинга.

Судите сами. «Лунный камень», как гласит стариннейшее из преданий, сообщает Коллинз, украшал чело четверорукого бога Луны до тех пор, пока в XI столетии не начались его приключения. Во время нашествия завоевателя Махмуда Газни один бог Луны избег алчности магометанских победителей. Охраняемый тремя жрецами неприкосновенный идол с желтым алмазом во лбу был перевезен ночью в город Бенарес. Здесь жрецы продолжали, согласно повелению бога Вишну, день и ночь до скончания века охранять «Лунный камень». «Вишну предсказал несчастье тому дерзновенному, кто осмелится завладеть священным камнем, и всем его потомкам, к которым камень перейдет после него», — было написано на вратах святилища, где хранился драгоценный камень.