Мне хотелось чем-нибудь помочь Ивановой. Но чем? Единственное, что мог сделать для нее, это устроить в гостиницу.

— Захар Петрович, — заглянул в кабинет Агеев, — я разыскал Карасика, администратора, с кем ехали в поезде Лещенко и Ватутина. Хотите присутствовать на допросе?

— Когда?

— Он уже в прокуратуре.

…Вениамин Осипович Карасик выглядел прямо-таки щеголем в свои шестьдесят лет. Фирменные вельветовые джинсы, лаковые туфли, светло-голубая рубашка с отложным воротником и небрежно повязанный шейный платок. Жидкие волосы слишком уж подозрительно черного цвета самым аккуратным образом были разделены на пробор. Щеточка усов. И сеть предательских склеротических жилок на тугих щечках. Этот старческий румянец Карасик не мог скрыть ничем. А моложавым ему хотелось казаться, видимо, во что бы то ни стало.

— Как же, как же, отлично помню Леву и Олю, — акая и растягивая слова по-старомосковски, произнес администратор, когда следователь попросил его рассказать о своих соседях по купе. — И беру на себя смелость утверждать, что они вполне интеллигентные молодые люди… До Шостки с нами в купе ехала одна тетя… — Карасик поморщился. — Типичная мешочница. Знаете, есть такой тип, увы, весьма нынче распространенный… Когда она вышла, мы с Ольгой буквально вздохнули. Облегченно, разумеется… В Шостке подсел Лева…

— А кто был четвертым? — спросил Агеев.

— Четвертое место было куплено мною. Понимаете, вез дорогую аппаратуру для оркестра. Материальная ценность. И ещё какая! — причмокнул администратор.

— Импорт. На валюту… Разве можно кому-нибудь доверить?

— Понятно, — кивнул следователь, чувствуя, что словоохотливого администратора необходимо направлять. — Какие, по вашему мнению, были отношения между Лещенко и Ватутиной?

Знали они друг друга до того, как оказались в одном купе?

— Беру на себя смелость утверждать, что знакомство произошло в поезде, немного подумав, ответил Вениамин Осипович. — А через час Лева предложил выпить. Для сближения, так сказать…

— Что именно предложил выпить? — спросил Агеев.

— Водку, разумеется. Да-да, горилку с перцем. Выставил две бутылки. Карасик выразительным жестом показал, как Лещенко вынул откуда-то снизу бутылки и водрузил на столик.

— Ну а вы с Ватутиной?

— Боже мой, в компании с молодой приятной дамой хлестать водку… Фэ! — снова поморщился Карасик. — Впрочем, сейчас почему-то в почете крепкие напитки… Вот вы объясните мне: что, у людей нет времени, надо непременно поскорее забалдеть? А душевная беседа? А общение, так сказать?

— Короче, вы отказались? — уточнил Агеев.

— То есть категорически! А Оля ещё таких страхов наговорила насчет санатория, куда они ехали! Там якобы толь-ко за один запах спиртного могут выгнать… Я настоял на шампанском… Но, по-моему, Оля не очень-то к нему расположена… Для таких случаев у меня всегда есть НЗ — бутылочка шартреза. Карасик произнес это слово через «ё». — Рюмочка божественного напитка, кофе, хорошая сигарета… Интеллигентно…

— А горилка?

— Лева спрятал бутылки.

— И как развивались их взаимоотношения с Ватутиной?

Администратор мечтательно поднял глаза, вздохнул.

— Молодость… Мягкий свет в купе… А впереди — море, отдых.