Я повернулась к нему спиной и погрузила руку в прохладную воду, плеснула в лицо. Услышала как тяжело он вздохнул и обернулась. Ник смотрел на мою спину, он побледнел и стиснул челюсти.

— Ты не виноват…ты был вынужден. Должен. Не вини себя.

Он вдруг осел на пол, сполз по каменной стене вниз, закрыл лицо руками, впиваясь в волосы.

— Я давал слово…клятву, что никогда больше…никогда… эти пальцы.

Он резко посмотрел на свои дрожащие руки. Я вскрикнула. Его ладони исполосованы, изрезаны до мяса. Я медленно подошла к нему и опустилась на колени. Взяла его за запястья и накрыла ладони своими. Под кожей начало покалывать. Давно забытое ощущение. Энергия проходила сквозь мое тело и сосредотачивалась там, где соприкасались наши руки.

— Зачем…не надо…, - шептала я и нежно целовала его закрытые глаза, прижималась щекой к его щеке.

Ник сжал мои пальцы, а я наклонилась и нашла его губы губами. Он отшатнулся, отвернулся от меня и уже через секунду стоял в другом конце пещеры.

— Не прикасайся ко мне, Марианна. Не надо…не прикасайся.

— Ник…иди ко мне, — тихо позвала и протянула к нему руки.

Он не шелохнулся. Так и остался стоять в нескольких шагах от меня. Только глаза опустил, чтобы не смотреть. Я подошла к нему, неслышно ступая босыми ногами. Снова преодолевая расстояние между нами. Мой самый сильный мужчина становился слабым рядом со мной. Особенно сейчас, когда груз вины давит на него свинцовой гирей.

— Посмотри на меня, Ник. Просто посмотри.

Я обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть мне в глаза.

— Я люблю тебя. Наказывая себя, ты делаешь больно мне. Ты режешь себя, а у меня болит сердце. Ты не можешь вздохнуть, и я задыхаюсь. Ты проклинаешь себя, и я сгораю в проклитьях. Ник…ты моя жизнь, ты мой воздух. Просто люби меня. Люби, так как умеешь только ты.

И я жадно нашла его губы, зарылась пальцами в его волосы. Он ответил на поцелуй нерешительно, как-то отстраненно, словно все еще не доверя мне и себе. Словно не представляя, как я могу прикасаться к нему, после всего что было. Я сжала его лицо и заставила посмотреть мне в глаза.

— Я ненавижу себя, — прошептал он и стиснул мои руки, — ненавижу понимашь?

— Да, понимаю…тогда ненавидь меня тоже. Ненавидь нас обоих. Ненавидь ту, что тебя любит. Можешь? Можешь ненавидеть меня, Николас Мокану?

Я прижалась к нему всем телом, жадно целуя его лицо, лихорадочно расстегивая его рубашку, прикасаясь к коже.

— Черт возьми, Ник…прости себя. Я тебя простила и ты прости, — шептала я и снова находила его губы, распаляясь все больше от его близости от тоски по нему, от дикого желания оказаться в его объятиях и снова почувствовать его ласки. Здесь… В этом проклятом месте на краю тьмы и бездны Апокалипсиса. Там где мы оба выжили и нашли друг друга. И он не выдержал. Сжал меня крепко, сминая кожу жадными пальцами, отвечая на мои поцелуи, забирая мое дыхание.

— Никогда не прощу, — прошептал мне в губы и поднял за талию, заставляя обхватить его торс ногами, — никогда…не прощу…

Посмотрел мне в глаза, и я захлебнулась слезами восторга.

— Ты…ты пришел за мной, — выдохнула я и прижалась к нему всем телом. Почувствовала, как сильно его ладони сжимают мою талию, как жгут сквозь тонкую материю.