Пол Гэллико. Ослиное чудо
Если вы едете в Ассизи мимо олив и кипарисов, по белой пыльной' дороге, с которой то виден, то не виден этот маленький город, вы должны, достигнув развилки, выбирать между нижним и верхним пyтём. Если вы решите ехать низом, вы скоро увидите арку, сложенную ещё в ХII веке. Если же вам захочется подойти поближе к синему итальянскому небу и охватить взором дивные долины Умбрии, и вы и ваша машина попадёте в самую гущу волов, козлов, мулов, осликов, свиней, детей и тележек, толпящихся на рыночной площади. Именно здесь, вероятно, вы и встретите Пепино с Виолеттой, предлагающих свои услуги всякому, кому могут понадобиться маленький мальчик и выносливая ослица, и кто готов заплатить им немного денег, чтобы они могли поесть и переночевать в хлеву у Никколо. Пепино и Виолетта очень любили друг друга. Жители Ассизи привыкли встречать на улицах и за городом худенького босого мальчика с большими ушами и серого, как пыль, ослика с улыбкой Моны Лизы. Десятилетний Пепино уже не первый год как осиротел, но сиротою он был необыкновенным, ибо ему в наследство досталась Виолетта. Работящая, смирная ослица с мягкой тёмной мордочкой И длинными бурыми ушами отличалась от своих собратьев и сестер одной особенностью: уголки её губ были чуть-чуть приподняты, словно она деликатно улыбалась. Потому, какая бы тяжкая работа ей ни выпадала, казалось, что она довольна. Улыбка её и сияющие глаза Пепино могли умилить кого угодно, и мальчик с ослицей не знали особой нужды, даже откладывали немного про чёрный день. Работали они тяжко - таскали воду, хворост, тяжёлые корзины, помогали вытянуть из грязи повозку, нанимались на уборку олив и даже доставляли домой слишком много выпивших сограждан (Пепино придерживал седока, чтобы тот не свалился). А ночью, свернувшись на соломе, Пеnино прислонялся головой к ослиной шее, и думал иногда, что Виолетта - и мать ему, и сестра, и подружка, и помощница. Люди, бывало, и били, и обижали их, но Виолетта всегда слушала его жалобы и нежно зализывала раны. Когда он радовался, он пел ей песни, когда горевал - плакал, yткнyвшись в мягкий серый бок. Зато и он кормил её, поил, мыл и чистил, вынимал из её копыт камешки, словом - очень о ней пёкся, особенно когда они были одни, но и на людях не обижал. Виолетта же боготворила своего хозяина со всей верностью, нежностью и покорностью, на которую способны ослы. И вот, когда она заболела ранней весной, Пепино себя не помнил от горя. Она стала безучастной, не хотела вставать, худела, а хуже всего, что исчезла её кроткая и тонкая улыбка. Погоревав с неделю, Пепино пересчитал деньги пригласил к ней доктора Бартолли. Ветеринар добросовестно ощупал её и выслушал, но толком не помог. - То ли кишечная инфекция, - сказал он, - то ли кто укусил, не знаю ... Был такой случай в Фолиньо. Пускай лежит, корми её полегче. Будет на то Божья воля - поправится. А нет, так нет, чего ей страдать. Когда он ушёл, Пепино припал к её тощему боку и долго плакал. Что делать дальше, он знал. Если ей нельзя помочь на земле, надо обращаться выше. Они должны пойти вместе в крипту, под нижней церковью святого Франциска, к самым мощам того, кто так любил Божьи твари, что называл их братьями и сёстрами. Рассказывал об этом отец Дамико, и говорил он так, словно святой Франциск жив, и может показаться - в бурой ряске, подпоясанной верёвкой, - из-за угла или из-за поворота узенькой мощёной улочки. Кроме того, Пеnино и сам знал об одном чуде. Друг его, сын Никколо, понёс в усыпальницу кошку, попросил Франциска, и тот её вылечил - во всяком случае, подлечил: задние лапы у неё не совсем окрепли, но она осталась жива. Не без труда уговорил он свою больную подрyгy и, гладя её, повёл кривыми проулками к базилике святого. У входа в нижнюю церковь он со всем почтением попросил фра Бернардо, который там дежурил, пустить Виолeттy к Франциску на лечение. Фра Бернардо постригся совсем недавно и, обозвав Пепино богохульником и нахалом, приказал немедленно уйти. |
