Поднять груз? Для этого достаточно обычных людей. А вот для работы с огромными и массивными предметами… тут да, имелись большие сложности. Родриго Борджиа, лично наблюдавший за строительством как крепостей, как и величественныххрамов, мог подтвердить. Оставался вопрос цены, но… Тут всё зависело от того, ограничивается ли полезность сего механизма лишь одним поднятием тяжестей. Значит, стоило взглянуть на те самые рисунки. Вот он и взглянул, равно как и Лукреция. Взглянув же на одно из изображений, сложно было не перевести взгляд на второе, третье, десятое.

Корабль, но со странными колёсами то по бокам, то сзади. И поясняющие рисунки, показывающие, что они должны вращаться, загребая воду на манер весёл. Только приводиться в движение не гребцами, а стоящей внутри корабля машиной, для работы которой нужно сжигать дрова или уголь.

Огромный… воздушный шар – оба Борджиа знали, что подобное уже существует в природе, пусть и только-только показавшее свою пользу – но вытянутой формы, с большой «корзиной» внизу и опять же чем-то вроде странного колеса, способного заставить двигаться уже в воздухе.

Работающий в кузнице огромный молот, плющащий заготовки и железные слитки, придающий им нужные формы, при этом тоже работающий как часть той самой паровой машины.

Повозка с необычно широкими и странно расположенными колёсами, на части которой установлена дымящая машина, а сама она движется без помощи какого-либо животного. Лишь сидящий впереди человек, дергающий какие-то рычаги, тем самым изменяя направление движения.

И несколько других применений, словно бы создатели этих рисунков-чертежей поставили своей целью показать, что эта задумка может быть применена практически во всех сферах людской жизни. меняя окружающий мир, утверждая властьнового подхода. новых веяний.

- А ведь Чезаре говорил нам, что собирается если не перевернуть мир, то хотя бы как следует встряхнуть, - тихо так произнесла впечатлённая Лукреция. – Я бы посчитала это сказкой, но вот она… машина. Работает, лязгает, показывая своё существование и возможности.

- Мы впечатлены, синьор Горненхельц, - милостиво кивнул понтифик. – Вы оправдываете доверие, возложенное нашим сыном, и заслуживаете награды. Эти листы я заберу. А вы продолжайте свою работу, но остерегайтесь посторонних глаз. Слишком многие посчитают это колдовством. Снова.

- - Им останется лишь смириться, отец.

- Может быть, - вздохнул Родриго Борджиа, принимая из рук Вильгельма скрученные и упакованные в футляр листы. – Пока же я хочу уйти из этого душного и очень неуютного места.

Против этого Лукреция даже не думала возражать. Все те места, в которых сам брат или его помощники творили что-то новое, как правило, являлись очень нелицеприятными. К тому же она понимала, что далеко не всё из полученных впечатлений отец готов произнести вслух перед посторонними. Так и оказалось, стоило им выйти из лаборатории и оказаться на свежем воздухе.

- И опять Чезаре находит новый путь двигаться вперёд, многое приобретая. Но в числе этих приобретений и очередные враги.

- Кричать о колдовстве всё равно будут, папа, - ехидненько улыбнулась младшая Борджиа.

- Я о других крикунах. Цеховых. Мы только что видели поднятие тяжестей. А рисунки? Те, где показана машина для кузниц и другие похожие. Это не коснётся мастеров, а вот обычных «вечных подмастерий» из числа просто неспособных создать свой «шедевр» и особенно учеников, которые выполняют самую простую работу – их сильно уязвит.