А Тверитин тем временем развивал свою мысль:

    – Так что после выхода серии фильмов об СССР американцы неоднократно обращались к нам с просьбой, снять совместную картину. Последний раз, месяца полтора назад, от MGM поступали подобные предложения. Думали снять художественное кино о действиях наших террор-групп и их морских пехотинцев в Югославии.

    Удивившись, я спросил:

    – Это когда они совместно действовали? Тем более в Югославии?

    – Никогда, но это роли не играет. Для них главное, чтобы в фильме присутствовали «невидимки» вместе с американскими солдатами.

    – Понятно. А при чем тут наша последняя операция?

    – Да как ты не понимаешь? Представь – мы ведь будем экранизировать практически реальную историю! За это любой сразу ухватится! И все будет показано как есть, разве что добавится история чудесного спасения русским «невидимкой» американской корреспондентки, к примеру из «Вашингтон пост», которая приехала на совместную базу освещать визит товарища Сталина и американского посла! Ну и конечно внезапно вспыхнувшая между ними страстная любовь, куда уж без этого…

    Поперхнувшись от неожиданности, я заржал так, что чуть не кувыркнулся со стула, и сквозь смех выдавил удивленному Стасу:

    – Любовь между Верховным и Гарриманом?! Да еще и страстная!? Ой, сейчас помру!!

    Какое-то время Тверитин недоуменно смотрел на дрыгающего ногами собеседника, но потом, сам не выдержал и, рассмеявшись, ответил:

    – Дурак, между нашим солдатом и американкой! А заодно будет показан не только военный быт, но и жизнь обычных людей – хуторян, которые всячески содействовали поимке врага.

    – Может тогда сразу – колхозников? Ты ведь сам «пел» про идеологию?

    – Нет, колхозники это перебор. В данном случае действовать надо гораздо тоньше. Идеология в таком фильме должна быть тщательно скрыта. Разумеется, она обязательно будет присутствовать, но практически незаметно.

    – Это ты опять так шутишь? Я имею в виду – насчет фильма?

    Стас пожал плечами:

    – Какие уж тут шутки. Сейчас, по приезду, буду подключать наших сценаристов, режиссеров и выходить на американцев.

    – Круто! А на главную женскую роль кого пригласишь? – Тут, представив себе фигуристых забугорных поп-див, я моментально перевозбудился и с жаром выдвинул свое предложение: – Кстати, про Мэрилин Монро ты ничего не слышал? Очень, очень советую! – Но следующая мысль заставила вернуться с небес на землю. – Хотя… Блин, отставить! Она еще скорее всего даже не актриса… Эх, жалко-то как!

    Вспомнив душераздирающие формы главного секс-символа Голливуда, я в расстройстве шмыгнул носом и замолк.

    Станислав, недоуменно покосившись на меня, спокойно ответил:

    – Нет, про Монро не слышал. А вот на примете держу Кэтрин Хэпберн, Энн Севедж и Вивьен Ли. Предпочтительнее всего конечно же Ли.

    – Ха, губа не дура! А она согласится?

    Тверитин плотоядно оскалился:

    – Куда она денется, если в этом будут заинтересованы ее работодатели?

    – Ну тады – ой!

    В общем со Стасом мы просидели почти до утра.