— Что с тобой? — Бет была на грани срыва. Ей с трудом удавалось сдерживать себя. — Я стараюсь помочь тебе. Почему ты не позволишь мне помочь тебе?

Ник вырвался от нее. Он продолжал идти по коридору.

— Мне не нужна твоя помощь. Мне не нужна никакая помощь. Понимаешь?

— Нет, нужна, — стояла на своем Бет. — Что-то происходит с тобой. Ты ведь спишь с ней, правда.

Он остановился и повернул к ней лицо.

— Тебе-то какое до нее дело, Бет? Ты что, ревнуешь?

— Меня интересуешь ты, а не она. Она подкупает людей. Манипулирует ими. Она способна на все.

— А я думал, ты ее почти не знаешь.

— Я знаю тип этих людей. Я психиатр, ты забыл? Я изучала такие характеры, как у нее. Я исследовала их.

— Ах, ты психиатр! Это означает, что ты тоже манипулируешь людьми, не так ли, Бет? Ты ведь практикующий психиатр. И значит, преуспела в этом деле еще лучше, чем она. Нам не о чем говорить.

Он повернулся и опять пошел по коридору, но на этот раз Бет не последовала за ним.

— Мне жаль тебя, Ник.

Она пожала плечами и побрела в противоположную сторону. Больше она не могла ничего для него сделать.

Здание казалось холодным, но светлый «лотус» стоял неподалеку от входа. Однако даже если бы автомобиль отсутствовал, Ник все равно был уверен, где найдет Кэтрин в Стинсоне. Здесь было ее пристанище, убежище, бункер, ее башня из слоновой кости.

Она не ответила на стук.

Ник осторожно, ощущая какую-то неуверенность в себе, открыл дверь.

— Кэтрин?

Никто не отозвался.

Дом был темен и мрачен, его контуры резко обозначились на фоне поблескивающей туманной белизны. Жилище точно было погружено в скорбь и хранило молчание — такое тяжелое, что Ник, казалось, мог протянуть руку и дотронуться до него.

Он стоял в середине темного коридора и слушал. В глубокой тишине раздавался какой-то писк, еле слышный отрывистый звук, ритмичное поскрипывание, размеренное, как тиканье часов. Он пошел на этот звук, точно охотничья собака, которая взяла след, останавливаясь через каждые несколько шагов и прислушиваясь.

Кэтрин сидела в кресле-качалке в углу гостиной, равномерно взлетая и опускаясь на деревянном сиденье. Она взглянула на него большими глазами с покрасневшими веками. Ее волосы были спутаны, щеки вытянулись и ввалились после бессонной ночи. Было ясно, что она не сомкнула глаз, на лице виднелись следы слез.

Она отвернулась от него и сбивчиво начала говорить. Самонадеянность, спокойная уверенность в себе и самообладание исчезли, уступив место сомнениям и печали.

— После того как ты уехал вчера, когда мы встретились на побережье, я вернулась в дом. Она так странно смотрела на меня. Она умчалась вслед за тобой. — Кэтрин Трэмелл провела чуть растопыренными пальцами по взъерошенным волосам. Она медленно покачала головой. — Мне не надо было позволять ей… Мне не надо было позволять ей следить за нами той ночью. Но она хотела видеть меня. Все время.

Она повернулась к нему, обратив на него тот самый взгляд, который поразил его, когда он впервые встретился с ней.

— Она пыталась убить тебя, так, Ник. Он ответил не сразу.

— Тебе нравилось, что она следит за тобой?

— Ты думаешь, это я велела ей убить тебя? Он решил, что уже знает ответ на этот вопрос.

— Нет, я думаю, ты тут ни при чем. Она посмотрела на море.

— Все, кого я люблю… умирают.

Он стал на колени позади нее, положил ладони ей на плечи и принялся растирать их своими сильными пальцами. Она вздрогнула от его прикосновения. Он скользнул руками вниз, распахнув ей рубашку, и нежно погладил ее груди…

— Я же не умер, — сказал он.