– Просто хочу быть уверен, что она не создаст ему новых проблем. Оскару нужно отдохнуть, собраться с новыми силами, а если рядом с ним будет проблемная девица, от нее нужно поскорее избавиться. Неприятностей ему хватает.

– Какой ты грубый и одновременно заботливый, Ролан. Мне нравится! – хихикает она. – Скажи, а в постели ты такой же…

– Мерлин, пойдем со мной? – вклинивается между нами Инесса. Её духи всегда слишком сладкие и настойчивые. – Кажется, тебе хватит уже.

– И куда мы пойдем? – смеется та. – Мы же в самолете!

– В туалет!

Инесса хватает подругу за руку и тащит за собой в хвост самолета. Наши взгляды с Оскаром встречаются, мы думаем об одном и том же. Тянусь за стаканом с остатками виски, а сам пялюсь на брюнетку, заслонившую собой Оскара. Она что то говорит ему на ухо, он улыбается, а потом смотрит в её глаза. И продолжается это достаточно долго…

Мне уже стоит по настоящему волноваться?

* * *

Оскар отключается на коротком диванчике, свернувшись в позу зародыша. Такой же в параллельном ряду занимает Мерлин. Она спит в обнимку со стеклянной бутылкой газированной воды. Бедняжка перебрала. Остальные спят на разложенных мягких креслах. Рядом со мной с ярко розовой маской на глазах спит Даниэла. Бортпроводница любезно накрывает её теплым клетчатым пледом и девчонка закутывается в него с головой. Через проход отдыхает Инесса, Ролан и Николас позади нее, а веселый Ральф разваливается на самом последнем ряду.

Для серьезного разговора с Оскаром не было подходящего момента. Как только прибудем на место, я обязательно проведу для него инструктаж. Радует, что он, несмотря на скоротечность событий, прислушивается к моим словам и делает так, как я советую.

Обними меня.

Потанцуй со мной.

Смотри на меня.

В прошлых контрактных отношениях мне не приходилось настолько точно указывать мужчине, что и как делать, чтобы создать видимость «любви и заботы». Скорее наоборот, мужской напор приходилось сбавлять и напоминать, что никаких других отношений, кроме показных, быть не может. Я и подумать не могла, что Оскар Лазар настолько скромный и нерешительный, хотя сердцеед тот ещё! Ну, так говорят. Его сестре я не нравлюсь. И её отношение не изменилось бы даже будь я настоящей его девушкой, а не той, что именно она и наняла для этой роли. Подружки, как подружки, у Николаса в плане отодрать обеих и не удивлюсь, если между ними уже не раз что то было. Инесса течет при одном взгляде на Ролана, и готова загрызть собственную подругу, которая течет не меньше и позволяет себе открыто флиртовать с объектом её обожания. Которому, кстати, я тоже не нравлюсь. Возможно именно это и объединит их? Однако же, как и любой похотливый мужик, Ролан с удовольствием пялится на мой зад. Я чувствую его неодобрение, оно, как холодный ветер над заледеневшим озером, обжигает кожу. Не думаю, что он станет проблемой, но почему то уверена, что в какой то момент Оскар может сказать ему правду о нас. И об этом нам следует с ним поговорить.

Сон не идет. Я смотрю на тонкую и неяркую полоску света внизу, позволяю непрошеным мыслям проникнуть в опьяневшую голову.

Что, если это случится завтра, а я уже обременена контрактными обязательствами и не смогу вырваться? Не смогу быть там, где должна? Да и меня бы никто там не ждал и навряд ли позволил присутствовать. Я бы, как и два прошлых месяца, пряталась под тенью какого нибудь дерева или за углом кирпичной стены. Была бы рядом, но не близко. Болезненность этих мыслей заставляет ощутить неприятную прохладу одиночества. И вовсе не того, о котором говорят «приятное и очень нужное, оно полезно всем». Это одиночество лишено теплоты и заботы и никакой пользы нормальному человеку не несет. С ним лишь укрепляется неопределенность и размножаются страхи.