Мне чуть ли не в лицо кинули смятую бумажку, рядом прыгал радостный маг, следя, чтобы все было честно. Невидимая противомагическая сеть затянулась на моей макушке, оставив ощущение холода и стянутости на лице. Колдовать я не могла, а значит, и жульничать тоже.

    – Ну чего молчишь? Али язык тебе мой помощник вырвал?

    Помощник в ужасе замахал руками, всем своим видом демонстрируя, что он тут ни при чем.

    – Я не подпишу.

    С минуту мы смотрели друг другу в глаза, а потом он злобно сплюнул около меня и рявкнул, чтобы готовили веревку.

    – Не хочешь по-хорошему, ведьма, будет тебе по-плохому.

    Народ засуетился. Кто-то прибежал с лестницей и начал прибивать на воротах крюк в трех метрах от земли, кто-то вынес барону высокое кресло, в котором тот с удобством разместился прямо на крыльце, в тенечке, так сказать, а я просто прикрыла здоровый глаз, ожидая, когда же все это закончится. Грубые руки подхватили меня и куда-то поволокли, а я даже боль в ноге не могла заговорить – сеть держала крепко. Но вот меня уже подняли в воздух, и я одной ногой зацепилась за ступеньку лестницы, а на шею опустилась скользкая петля веревки. Намылена, с горькой усмешкой отметила я. Меня оставили одну, балансирующей на одной ноге в метре над землей.

    – Последний шанс я даю тебе, ведьма! Соглашайся.

    Я проследила, как к нижней ступени лестницы привязали длинную веревку и подали свободный ее конец барону.

    – Нет, – прохрипела я.

    – Чего?

    – Нет! – Крик был совсем не гордым и не независимым, я даже плюнуть ему под ноги не могла. В глазах закипали слезы. Я вздохнула, подняла повыше голову и посмотрела в ненавистное лицо. – Нет.

    Он дернул за веревку. Я зажмурилась. Послышался шелест крыльев и бабий крик.

    Подождав еще секунд пять, я робко приоткрыла здоровый глаз и с интересом уставилась на открывшуюся мне картину. По двору летали два дракона: Коша и еще один, смутно мне знакомый и гораздо крупнее моего. Они выпускали из пастей клубы пламени: Коша – маленькие, а второй дракон настолько большие, что уже занялся замок. Полыхал первый этаж, горели стражники, сбрасывая с себя одежду. Визжа, они бегали по двору и прыгали в огромный колодец. Коша же упоенно летал за голосящим по-бабьи бароном и постоянно поджигал ему зад, который уже полыхал как факел. Я хрипло засмеялась и почувствовала на своем горле чьи-то руки. Резко обернувшись, я с удивлением увидела лицо отца Ады.

    – Да не дергайся ты, сейчас сниму петлю, – строго попросил он, стягивая веревку через голову. – Так, погоди, а что с ногой?

    Я попыталась объяснить, но прохладные руки уже легли на мою ногу, и я почувствовала, как режущая боль уходит, принося облегчение и свободу. Меня, несмотря на сопротивление, подхватили на руки и бережно опустили на землю, придерживая за плечи. Внезапно ворота замка распахнулись, и во двор буквально влетела перемазюканная Ада, а за ней – преподаватели нашей академии с ректором во главе! Нет, наверное, меня все-таки повесили, а я брежу. Ада огляделась, увидела меня, всхлипнула и бросилась обниматься. Вот когда я поняла, что все еще жива. Больно ведь! Я орала и вырывалась, но меня упорно не отпускали, по лицу ползал счастливый мыш, целуя меня в лоб, а когда на нас еще и приземлился орущий «Победа!» дракоша, отец Ады все-таки не выдержал, и мы все повалились на землю. Из получившейся кучи меня выудил магистр воздуха, попросту телепортировав из центра этой счастливо вопящей кучи пред светлы очи ректора.