— Протест принят. Подбирайте слова, миссис Моретти.

— Вы сказали, что знакомы с Максом уже полгода, пастор?

— Да.

— И не знакомы с Зои Бакстер, впервые увидели ее только в зале суда, верно?

— Верно.

— Вы ничего не знали о них, когда они состояли в браке?

— Нет. Тогда они не являлись прихожанами моей церкви.

— Понятно, — говорит Анжела. — Но с Рейдом и Лидди вы знакомы довольно близко?

— Да.

— И вам нетрудно было прийти в суд и сказать, что, на ваш взгляд, они являются лучшими приемными родителями для этих эмбрионов?

— Да, — отвечает пастор Клайв.

— Вас с Рейдом связывают и профессиональные отношения, правильно?

— Он управляет деньгами церкви.

— Он также является главным спонсором вашей церкви, не так ли?

— Да. Рейд всегда был очень щедр.

— Фактически ваша церковь рекомендует жертвовать десятую часть своего дохода, я не ошибаюсь?

— Так поступают многие церкви.

— Правда ли, что каждый год вы получаете от Рейда Бакстера четыреста тысяч долларов?

— Верно.

— И так совпало, что сегодня вы рекомендуете его в качестве опекуна этих эмбрионов, правильно?

— Щедрость Рейда в отношении церкви не имеет ничего общего с моими рекомендациями.

— Еще бы! — восклицает Анжела Моретти. — Когда вы обсуждали с Максом просьбу его бывшей жены о получении опеки над этими эмбрионами, именно вы предложили ему взглянуть на Рейда с Лидди как на потенциальных родителей, не так ли?

— Я открыл его разуму эту возможность.

— И вы пошли еще дальше, верно? Нашли ему адвоката.

Пастор Клайв кивает.

— Я бы поступил подобным образом для любого прихожанина из моей церкви.

— И вы не просто нашли Максу адвоката. Вы нашли ему самого бескомпромиссного адвоката в Соединенных Штатах с репутацией защитника прав нерожденных детей, правильно?

— При чем здесь я, если затруднительное положение Макса привлекло внимание такого маститого адвоката?

— Мистер Линкольн, вы утверждаете, что цель любого брака — продолжать род?

— Да.

— В Библии что-нибудь говорится о гетеросексуальных парах, которые не могут иметь детей?

— Нет.

— А о гетеросексуальных парах, которые слишком стары, чтобы иметь детей?

— Нет.

— А о людях, которые так и остались неженатыми? Неужели Библия порицает их?

— Нет.

— Несмотря на то что, по вашей логике, они не продолжают род?

— Во множестве отрывков в Библии осуждается гомосексуализм, — заявляет пастор Клайв.

— Да? В этом прекрасном стихе, что вы зачитали из Книги Левит… Вам известно, мистер Линкольн, что Книга Левит — священный устав, написанный более трех тысяч лет назад?

— Разумеется.

— Вам известно, что у священного устава была очень специфическая цель? Это перечень не заповедей, а запретов на поведение, которое верующие люди могли счесть оскорбительным в определенном месте в определенное время? Вам известно, пастор, что, в случае с Книгой Левит, этот устав был написан исключительно для священников Израиля и имел целью удерживать их в более жестких рамках, чем священников из других стран, например Греции?

— Когда читаешь эти стихи, совершенно очевидно, что есть добро, а что — зло. Вы пытаетесь подвести под это историческую подоплеку, но Книга Левит с точки зрения морали актуальна и по сей день.