Что, простите? Побег? Он был в высшей степени ненормальный.

— Ты же не хочешь всерьез утверждать, что все эти полицейские на улице со своими собаками и автоматами разыскивают тебя?

Он нахмурился:

— Значит, они уже здесь?

— Целая армия.

Он только кивнул, этот странный юноша, который был едва ли на вершок выше меня, тощий тип в грязных обносках с длинными нечесаными темными волосами, которые хорошо бы срочно промыть хорошим шампунем.

А на ковре лежала кочерга, которая вдруг стала весить целую тонну. Я не знала, что и думать.

— Что ты… сделал? — неуверенно спросила я, сомневаясь, хочу ли я получить ответ на свой вопрос.

— Ничего.

— Кто не совершил ничего преступного, того не преследуют всей полицией.

Он снова как-то странно взглянул на меня.

— Они преследуют меня не потому, что я преступник, — сказал он. — Они хотят меня иметь.

Я как зачарованная смотрела на него, пока он вылезал из шкафа и аккуратно закрывал за собой дверцы.

— Что это значит? — спросила я.

— Иметь, — повторил он. — Это то же самое, что обладать. Располагать. Контролировать.

Это звучало немного безумно, то, как он это говорил. Я покачала головой.

— Я не верю ни одному твоему слову. — В голове у меня все перепуталось, на ум приходили самые бредовые предположения. — Я думаю, ты все это выдумываешь просто потому, что я тебя застукала. На самом же деле ты здесь спрятался, потому что ты… ну, не знаю… например, потому, что ты хотел на меня напасть сегодня ночью.

Он удивленно посмотрел на меня и криво улыбнулся:

— Вздор.

Я глубоко вздохнула. Это уж было слишком. Мало того, что этот парень забрался в мой дом, теперь он еще и вел себя так, будто я не досчиталась чашек в шкафу только потому, что хотела знать, что он тут забыл.

— Мне, как ни странно, все это кажется далеко не вздором, — ответила я, насколько смогла, едко.

— Ты же видела полицию везде, не так ли?

— Есть миллион причин, по которым можно привести полицию в боевую готовность. И самая невероятная из них — это исключительно тебя разыскивать, — зло заметила я.

В этот момент я снова услышала поблизости сообщение в громкоговоритель, полицейская машина находилась, по всей видимости, на соседней улице. Но опять, кроме гва-гва-гва, ничего нельзя было разобрать.

Юноша прислушался и понимающе кивнул.

— Значит, они все еще тут, — сказал он. — Пойдем вниз.

Я была настроена очень воинственно.

— Это приказ?

Он мрачно посмотрел на меня.

— Ты можешь со мной поспорить, если хочешь, — ответил он, и в его голосе появились жесткие нотки. — Но ты проиграешь, это я обещаю.

— Неужели? — Его тон показался мне заносчивым, и это взбесило меня еще больше. Вот уж чего я до смерти терпеть не могу, так это зазнаек, которые невесть что о себе мнят.

— Да, — сказал он. — Правда.

Я выставила вперед руки.

— Если ты меня тронешь, я закричу, — предупредила я. — А я могу громко кричать. Это будет слышно, как минимум, за три дома. И это вовсе не теория, а естественный опыт.

— Схватить тебя? — Казалось, это его забавляло. — Ты зря так думаешь. Мне не придется тебя хватать.