Он и вправду смотрел на меня почти с сочувствием.

– Почему вы не ограничились тем, что произошло в четверг? Ружье было единственной вашей уликой. Вы могли бы все объяснить. Зачем вам понадобилось еще что-то придумывать? Видите, чем это закончилось? Еще одна смерть. Скажите, вы не сумасшедший, Мэйн?

– Значит, вы считаете, что это я убил Меллорза? Он сердито уставился на меня.

– Первое время я так не думал, но теперь готов держать пари, что это сделали вы, Мэйн. Я приложу все усилия и докажу, что смерть Страттона — тоже дело ваших рук, и буду счастлив, если мне это удастся. Вы убийца, Мэйн.

Подхватив свой стул, Баскас, прежде чем уйти, доверительно сообщил мне:

– Мне необходимо переговорить со всеми, кто связан с этим делом. Чтобы никто не мог упрекнуть меня в том, что я не был объективен. Сделав это, я предъявлю вам обвинение в убийстве по всем правилам.

Опровергнуть его вам не удастся, Мэйн, будьте уверены. Вы виновны, это бесспорно.

– Вы не имеете права держать меня здесь без предъявления обвинения! — воскликнул я в отчаянии.

– Посмотрим, — бросил Баскас коротко и резко и вышел, сопровождаемый охранником.

* * *

Я сидел совершенно подавленный и думал о том, как внезапно рухнул мой мир и мои надежды. Еще два часа назад я был уверен, что Страттон выручит меня и я вернусь к Сюзанне. Смерть Страттона изменила все самым роковым образом. Меня будут судить за убийство и я никогда больше не увижу Сюзанну. Я представил себе, как она ждет меня у роковой черты в Бухте Морских Звезд, встревоженно поглядывая на часы. Она смотрит на деревья, траву, белые камни развалин. Морской ветерок играет ее волосами, ласкает ее лицо, а оно становится все печальней. Наконец она встает, поднимает куртку и надевает ее, потому что уже веет вечерней прохладой. Затем Сюзанна медленно возвращается к своей машине.

В этот же вечер она зайдет к своему Страттону и попросит его отправить ее в мой мир. Он спросит, какой мир она имеет в виду? Но Сюзанна этого не знает. Он с сочувствием и состраданием посмотрит на нее своими усталыми глазами и расскажет о бесконечном множестве возможных миров, откуда я мог появиться. Но она будет настаивать и попросит Страттона все же попытаться.

Я знал, что Сюзанна любит меня и не оставит свои попытки встретиться со мной, пока наконец Страттону не надоест понапрасну тратить свое время. Тогда Сюзанна откажется работать на станции и уедет куда-нибудь в другой конец страны. Пройдет год, и она станет все реже вспоминать обо мне…

Вдруг я услышал шаги в коридоре, появился Баскас и отпер дверь моей клетки.

– Убирайтесь отсюда, и поскорее! — рявкнул он.

– Что вы хотите сказать? Я могу идти домой?

– Куда угодно.

– Но почему?

Однако мы уже шагали по коридору и вскоре свернули в комнату для свиданий, или как это там называется в полицейском участке, где я увидел ожидавшую меня Марианну.

В своей безукоризненной форме медсестры она казалась здесь воплощением чистоты и невинности.

– Сами расскажете ему все, — коротко и резко бросил ей Баскас. — И поскорее уберите его с моих глаз.

Мы покинули тюрьму. Я был по-прежнему в тюремной одежде, но нас, слава Богу, ждал вездеход Марианны. Когда мы сели, я повернулся к ней с безмолвным вопросом в глазах. Марианна ответила мне счастливой и торжествующей улыбкой.

– Ладно, рассказывай, что произошло, — нетерпеливо попросил я.

– Кто-то решил сделать доброе дело, Джон. Я всегда говорила тебе, что ты видишь в людях только плохое.

– Кто же этот хороший человек, говори?

– Тим Аркрайт, мальчишка, которого ты спас сегодня утром. Когда его отпустили из больницы, я отвезла их с матерью домой.